Относительно прочих драм выскажусь в смысле, каковом прочла у Омара Хайяма: что все имеет конец и что с новой весной заводи и новую любовь. Все проходит. «Как о воде протекшей будешь вспоминать». Эти полевые романы тем и хороши, что не выносят перемены места. И, то есть, все к лучшему.
Да, девочка, я была в Тырново, что в Болгарии. Горы и лыжи, камин и свечи, ласковое внимание черноглазых мужчин. Когда хочется ощутить себя женщиной, привлекательной и желанной, мы едем на юга оттаивать душой и телом. Но тебе, сколько помнится, претит курортная свобода, ты у нас недотрога, скромница, а?
Не сердись, Астра. Ты молода. Как все девушки, ты любила душой, страсть еще не коснулась тебя. Поговорим лет через пять. И больше ни слова.
от Астры 9 февраля.
Не утешайте меня, Марина. «Все равно ничего не выйдет», это ясно, как простая гамма. Моя встреча с собой состоялась, я ничто, простое недоразумение. Васин отделался от меня при первом удобном случае, Эд видит совсем не то, что есть на самом деле, Окаста разочаруется через неделю, а Иван… он и не любил меня никогда. Вон он, пьет где-то третьи сутки, и думать забыл о моем существовании. Ничего у меня не будет. Ни любви, ни семьи, все будет гладко-плохо. Отчего бы и не так? Стендаль, тревога моей души, так страстно думал и чувствовал, а на могиле просил начертать имена прекраснейших женщин, которые… не любили его.
Зачем все это, зачем, зачем? Карточный домик моей уверенности рухнул, ничто не держит, знобко, жутко, как в невесомости…
На буровой авария, работы-заслонки нет. По-прежнему сама с собою. Да Рая. После моего возвращения она словно влюбилась в меня. Приходит, садится, раскрывает семейный альбом… Полудетское лицо Ивана, угловатая девочка с косичками, Иван с первым ребенком на руках.
…И после ухода Раисы она (неужели я?) выбежит из дома, хлопнет калиткой, а дальше по белой улице понесет одни глаза, полные слез; потом начнет рваться сердце, и она (я?!) купит водки, а дома нальет полстакана и закусит свежим черным хлебом.
Не браните меня. Во мне хаос и боль. Как жить? Меня нет, только хаос и боль.
от Марины 13 февраля
Прекрати, Астра. Все у тебя будет, немедленно прекрати. Сейчас какой-то срыв. Любовь ушла, а жить вне блаженной разделенности своей судьбы с милым другом, остаться один на один с жизнью ты разучилась. Утешься, девочка, все пройдет, твоя молодость придет на помощь, вновь поплывешь в золотой лодочке по пучине вод. Хуже, если оно случается потом, когда нет душевных сил, чтобы укрыться от «серого и ужасного», разве что кошечками да собачками.
Утри слезы и живи дальше. А если и впрямь растревожили тебя «проклятые вопросы», то оставайся на высоте, не в стакане же искать ответ?!
Советы, советы… Кто бы мне посоветовал, что ли. Астра, милая… в общем, ты мне нужна. Пиши.
от Марины 24 февраля
Аст-ра, откликнись, что с тобой? Возьми себя в руки. Да призови своих спасателей — книги, музыку, природу. Я в тебя верю. Ты мне нужна, очень-очень нужна, но прежняя — сильная, добрая, веселая. Пиши.
от Астры 8 марта
Восьмое марта, Марина, какой день! День счастья для счастливых женщин. Чистый, прозрачный… И так бездарно его сгубить! Ай-ай-ай! Попойка, визг, шум-звон, пляска. Знаете Таньку-массажистку? Моя подружка, пятьдесят три годика. Любит меня, как родную дочь. У нее попугайчик в клеточке и зеркальце там же. Он все приникает к зеркальцу, все парочку ждет: «она, она?» А я… я по-прежнему вижу и слышу только себя. Не могу больше…
Сотруднички мои в ужасе, собираются меня спасать, а я все принимаю и ничем не оскорбляюсь. Я не лучше других, а еще и похуже.
Вот жалко дня. Жалко, жалко. Пойти бы сейчас на лыжах по синему и желтому от солнца насту, скатиться на ровный лед Камы. Эхма! А тут спи вот с дурной башкой среди бела дня, такого дня, Ма-ри-ноч-ка!
от Марины 14 марта
Ох, Астра. Не уверена, что это нужно. Тебя утягивает искус спуститься пониже, не правда ли? Осторожно. Поделишься по возвращении.
А теперь минуточку внимания.
Тайна моя сугубо личная, но у меня уже нет сил оставаться с нею наедине. Не знаю, с чего начать, я в нерешительности. Короче, имеются в виду известные последствия курортного увлечения.
Третий месяц я неотступно решаю вопрос «быть или не быть»? Ждать ли неизвестно чего еще сколько-то лет, или, оставив всякую надежду, рассчитывать только на себя? Я одинока, и самой себя мне слишком мало, а сияющий мир вокруг холоден и крут, когда в душе арктическая пустыня. Мне предстоит последний выбор.
И вот, плотно застегнутая на все пуговицы, я подолгу гуляю по улицам и думаю, думаю. Иду по весенней Москве, в городской толпе, в которой можно ходить годами и никто не нарушит твоего молчания, и все пытаюсь заглянуть вперед.