Вечер. Сижу, играю в «большую женщину»: красивейшее белье, золоченые босоножки, блюдечко изюма на коленях. На душе любимая гармония каких-то мыслей, радости, внутреннего света. Живу.
от Марины 7 апреля
Милая моя Астра! Наслаждаюсь твоими письмами, и словно Эд, храню и пересказываю на память. Мне определенно кажется, что ты должна писать. Тебе дано понять, дано передать. Дерзай. Кто знает, что мы вообще можем, кто мы такие, раз душа просит, значит, она знает.
Сама же я все глубже погружаюсь в свои ощущения и меняюсь, меняюсь в душе своей. То, что представлялось важным, кажется теперь нестоящей чепухой, зато высветляются день ото дня такие ценности, как здоровье, мир, обеспеченность. Так все обострилось. И стали существовать люди, дающие надежду и отнимающие ее. Надежду вообще. Добрые, простые — в первых, злые, изломанные (на них особенное чутье!) — во вторых, вроде нашей кассирши, несносной пигалицы, убивающей меня своими выходками. «Что с вами было, что с вами было, осложнение?» — побежала она за мной, едва я появилась после пятидневного недомогания, когда меня чуть не отправили в лечебницу.
Зато ты, подружка, всегда в первых. Кстати, как ты намерена употребить свои деньги? В жилищной комиссии имеется две возможности, недорогие квартиры в хорошем доме. Могу придержать для тебя. Мне и самой там нравится. Хочешь в соседки? Сквер, густой парк и всего-то в пяти минутах ходьбы от метро Речной вокзал. Да любезные тебе паруса и яхты на Химкинском водохранилище. Приезжай-ка.
от Астры 12 апреля
В последний раз приветствую Вас издали, дорогая Марина!
Большое эксплуатационное опробование близится к концу, и если бы Вы только видели эту сильную полную струю воды! Она изогнута, как дамасская сталь и так же сверкает на солнце, в ее светлом упругом теле искрят пузырьки газа, а при касании с ней вспыхивает фонтанчик, оставляющий на пальцах белоснежный налет. Как чúсты недра нашей планеты, о, как загадочны и прекрасны! Сами воды тяжелы, высоко минерализованы, по химическому составу это настоящее созвездие, лавровый венок гидрогеологу! Будь хорошим князем… та-та-та-та-та.
И как первооткрыватели, мы тотчас испробовали их действие на себе. Так повелевает обычай. Разбавили в ваннах горячей водой, забрались в каждую я и Рая. Что за небесная лазурь спустилась на нас, что за коровье спокойствие! Мы стали смирны и кротки, точно воспитанницы монастырской школы.
Наш начальник мигом соскучился с нами.
— Вы что, не ели?
— Окунись-ка сам.
— Вот еще! Я не этот… какой-нибудь.
Иван, Иван… вчера открывала окна в своей комнате и пела, пела от души при виде капели, играющих солнцем ручьев, потемневшей Камы. Щедрые деньги платят в экспедиции, а я, ей-богу, добавила бы свои, чтобы увидеть такую весну.
Хлюпая сапогами, подошел Иван.
— Что это ты поешь все время?
— Так. Радостно.
— Тебе не радостно.
— Почему? Ведь я уезжаю.
— Перестань.
— Татьяна нагадала мне дальнюю дорогу и всех королей.
— Прекрати.
— Ха-ха-ха.
Ах, Иван… В эти дни он не находит себе места. Они уедут позднее, после ликвидационного демонтажа, а главное, по окончании учебного года. Куда? На Алтай, по-моему, или на Печору, или еще куда-нибудь. «Ты не жалеешь, Астра, ты не жалеешь?» Нет, ни о чем. «Ты забудешь меня, ты не для таких, как я». Ах, ну… все, все. Прощай, Иван. Я даже обрезала косы, чтобы совсем уйти из прошлого.
Прощай и ты, моя милая комната, мои сосны. Да, Мариночка, что с той квартирой? Мне бы каморку на чердаке, конурку под лестницей. Поговорим.
Прости и ты, Усть-Вачка, малая моя родина. Что впереди? Бог весть.
До встречи, Марина. До скорой встречи. Тра-ля-ля!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Дни жизни Окасты Вехова
Этим летом в Тыве Окаста Вехов встретил свое тридцатишестилетие. Он был здоров, женат, талантлив — и он погибал в расцвете лет. Дарью Романцеву по-настоящему он также разглядел только здесь, в Тыве.
Тогда в январе ему неожиданно позвонил Васин.
— Ты искал толкового сотрудника?
— Искал. Работать некому. В поле никого не вытянешь.
— Тогда встречай. Она уже в пути.
— Она?
— Астра Романцева, гидрогеолог. Помнишь? Еще понравилась тебе. Объект ее завершается в апреле-мае, оценка отличная.
— Не терплю баб в тайге. Побродяжки. Ты мне Кира обещал.
— В середине лета, не раньше. У него диплом.