— Значит, не обидится.
Кир улетел в командировку сразу, как только отвез семью в деревню к бабушке. Он бы и сам, как в детстве, остался пожить в деревянном доме со старой своей бабушкой, но дела, дела.
Пожив недельки три в деревенском приволье, Астра отправилась в Москву. Сначала автобусом, потом сто двадцать километров на электричке. Дивно ехать электричкой в дождливые сумерки! Леса, равнины, все туманно, отбегающе. А дома всегда есть работа, особенно, если тебе никто не мешает. Она зашпаклевала ненужные дырочки в стенах, кое-что подкрасила красочкой, просушила зимнюю одежду и обезопасила от моли, вымыла отключенный холодильник и напоследок решила расправиться с тараканами, которыми, как и вся Москва, был заражен их дом, вентиляционный ход.
Но не все так просто! Как-то на занятиях был занимательный разговор о древних цивилизациях насекомых, тех же тараканах, которые старше человечества во много раз, прекрасно размножаются и ведут настолько независимое существование, что выдерживают условия даже ядерного реактора! Гонять из квартир их необходимо, как и всех чужаков, но есть некая тонкость. Перед тем, как начать, нужно выйти на «их старшего» и предупредить о своих намерениях, чтобы тот, в каком бы астрале не находился, в свою очередь, спас «белых», лучших членов колонии.
Астра уселась в кухне на табурет и тихонько произнесла.
— Многоуважаемый председатель тараканьей цивилизации! Через пятнадцать минут я намерена задействовать газовый распылитель, смертельный для особей вашей колонии в моей квартире. Пожалуйста, предупредите «своих».
И стала ждать означенное время.
Она не поверила своим глазам, когда из-за кухонного стола мелкими-мелкими шажками, вихляясь от спешки, выскочил на стену подросток-самец, перебежал метра два вверх и юркнул в вентиляционную решетку! Наверное, это был их святой, с наиболее чувствительной организацией.
— Если уж быть тараканом в следующем перерождении, то непременно таким, — улыбнулась она.
Прошло еще некоторое время и из другого угла выбежал чуть более крупный и темный таракан, тоже самец, направился было в ту же сторону, но ошибся, закосил правее, мимо выхода, сгинул где-то за газовой плитой. Больше не откликнулся никто, не услышали, занятые неотложными делами, а ведь сигнал от предводителя прозвучал для всех!
— Так и мы, — подумала Астра, — нам сигналят, мы не внемлем, отмахиваемся, или делаем не то и не так, пока не получаем кирпич на голову. Другого шанса не будет, дважды никто не повторит.
Добавив для самых тупых еще десять минут, Астра сделала все, что наметила, распахнула настежь дверцы и створки, затворила квартиру и спустилась вниз по лестнице.
День был приятный, летний, путь впереди неблизкий. Думая, по обыкновению, о В-нсе, а уж на его фоне обо всем остальном, Астра принялась делать покупки.
Гостинцы в деревню она покупала в одном и том же магазинчике, который уважала за свежие продукты и правдивость продавцов, когда пряники и йогурт, например, были только сегодняшние или никакие. О В-нсе думалось постоянно, об его аркане на ее существе. Словно комар из янтаря, она силилась выпростать себя из В-нса, из кривизны его поля, из тяготения к Учителю. И это так изнуряло, что сомнение брало ее — да права ли она в своей неотступности? Но как же иначе, если от рабства болит душа?… Она быстрехонько обошла прилавки, набила сумку и стоп! — как вкопанная, остановилась у столика с лотереей-розыгрышем канцелярских мелочей. Обычно и запроса на эти пустяки не было, а тут на тебе! запрос, да преогромный!
— Неспроста, — подумалось ей. — Пусть лотерея рассудит. Да, нет?
Билетик стоил пять рублей, был их целый ворох. Опять же по запросу, билетик должна была дать продавщица.
— Выберите, пожалуйста, сами, — попросила Астра.
Та протянула ей заклеенную бумажку. Астре достались три цветные авторучки в клеенчатом голубом футлярчике ценой пять рублей. То есть, не выиграла, и не проиграла, лишь получила подтверждение… чего? Того, что она свободна принимать свои решения сама? Пожалуй, так.
На поезд она опоздала. Он уходил в четырнадцать двадцать семь, а она была уверена, что в четырнадцать сорок, но и слабенько — что в двадцать семь. Как исчезающе слабо свечение истины сквозь уверенную иллюзию! Иллюзия, плотное струистое преломляющее образование, сквозь которое… что? А то: «как очарованные, они видят не то, что есть на самом деле». С этим тоже можно работать.
В дневной электричке было свободно и чисто. Деревянные лавки медово светились лаком, за окнами мелькали зеленые деревья, среди них любимые сосны. Она села одна на самую крайнюю скамеечку, ту, что всего на два сидения.