Стройный, мощный, в коротких шортах, заломившихся от долгого сидения за рулем, он встал перед женою.
— Что происходит?
— Не знаю.
Уже не звук, а высокий хор голосов звучал над ними. Он помолчал, вслушиваясь. Положил руки на ее плечи, не стал обнимать на людях.
— Ты вернулась. Единственная моя.
— Мяу, — Краська скучал на подоконнике. — Где моя Тася? Мяу!
— Не плачь, — улыбалась Марина. — Приедет наша Тася. Отдохнет в лесу немножко и вернется.
Тянулось, тянулось лето. Щебетали на ветках воробьи, лохматая собака бежала по дороге. Без Таси все это неинтересно. Где моя Тася? Мяу, мяу.
И вдруг… что-то знакомое. Шаги. Тася! Загорелая, веселая, с узелком в руках.
— Красенька! — это ее голос! — как вырос! Краська! Смотри, кого я тебе привезла, какого товарища.
Тася развязала узелок и… Краська отпрыгнул как мячик. Спина его выгнулась, шерсть встала дыбом.
— У-у-у! — противный вой огласил дом.
Никто и не подозревал, что у него такой голос!
Еще бы! Из корзины показалось существо немыслимого вида. Вместо шерсти на нем торчали сплошные иголки! И Тася любила этот колючий шар! В гневе Краська ударил его лапой, и тут все колючки вонзились в нее. Он взвыл еще пуще!
Тасина мама покачала головой.
— Напрасно ты привезла ежика, дочка. Не уживутся они. Помогай тем, кто в этом нуждается, а других не трогай. Чужая жизнь — не игрушка. Так-то.
Но Тася не согласилась. Ей нравился ежик. Его имя Филька, и пусть он живет здесь.
— Стыдись, Краська, стыдись. Всем места хватит.
— У-у! О-о! — завывал кот. — Не пущу-у! Никого-о!
А ежик… никто не знал, о чем думал он. В темный уголок, под коврик и нет его. Зато уж по ночам гулял по всей квартире.
— Цоп-цоп-цоп, — слышались его шажки, — цоп-цоп-цоп.
Попробуй тронь! И Краська уступил.
— Мне безразличен ваш ежик, — показывал весь его вид. — Если он вам нравится, пожалуйста.
А сам обдумывал план.
Тихо в квартире. Никого нет. Филька спит под ковриком. Снится ему лес, грибы, зеленая трава. Ему всегда это снится. Зеленая трава, грибы, лес… И вдруг на него тяжко навалилось что-то большое, тяжелое. Туда-сюда — никак. Под ковриком душно, трудно. Спасите!
Это Краська. Это его план.
И тут вернулась Тася. Наказанный кот вопил в темной ванной, а спасенный Филя еле дышал у нее на коленях.
— Это моя вина, Филя. Твой дом в лесу, да, правда? Как раз и тебе будет хорошо, и Краське. Ох, как я неправа, как неправа.
И наутро они вчетвером поехали на машине в лесной лагерь. Мама, Тася, Филька в узелочке и Олег Евгеньевич. Была уже осень. Желтые и красные листья опали на землю, яркие, чистые. В самом лагере ни души. Ах, как шумно здесь было летом!
На склоне оврага тоже пустынно. Пахло грибами, тихо-тихо. Тася отпустила ежика.
— Ступай, Филя. Это твой лес. Прости меня, пожалуйста.
Ежик деловито осмотрелся. Узнал свои места, свои родные края. И не задерживаясь побежал в овраг. За кустами, за травами он сразу исчез из виду. И только шорох листвы обозначил, куда направился недавний пленник.
В первых числах сентября вновь начались телефонные звонки.
— Астра, привет! Идешь на занятия? Все собираются.
Астра отвечала неопределенно.
Позвонил и Боб.
— Придешь? Охота посмотреть на тебя.
— Не сегодня.
— Получилось, значит? — произнес он тихо.
— Не знаю. Я приношу В-нсу извинения за все недовольства в его адрес. Это была я сама с моими прошивками, и каждый раз он отбрасывал меня к самой себе, самоуверенной и дерзкой.
— Естественно. А все ж нарисуйся, я соскучился, поболтаем по старой памяти. Заглянешь?
— Не в этот раз, Боб. В-нс — глыба, которую удалось убрать, но знаю, где лежит. И это слишком нелегко далось, чтобы разменивать на слова.
— Классно!
Тина тоже проведала звонком, веселая после заграничного круиза, «ты понимаешь, встреча, любовь, мы теперь вдвоем, ах, как я счастлива»….
Наутро после занятий она позвонила снова. В голосе ее стояли слезы.
— Астра, Астра, что мне делать? Я говорила с В-сом. Он сказал, что я не только сама все глубже ухожу во тьму египетскую, но и тяну туда всех, с кем общаюсь. И добавил, что ему уже невмочь разбираться со мной и даже дышать возле меня! И так глянул, что… я не думала, что он и смотреть-то так может! Что мне делать? Я боюсь своих мыслей.
— У тебя любовь, Тина.
— Что такое любовь?
— Не исследуй. Живите и радуйтесь друг на друга. Не ходи пока ни на какие занятия.
— А как же с перерождениями, с кармой, с развитием. Как же я без него?