— Простит, — уверенно говорит мама. — Тем более что ты сам ей расскажешь. Помнишь, как в детстве? Сам признался — считай, наполовину очистился.
— Это не слишком-то спасло меня, когда мы с парнями разбили окно в доме, — усмехаюсь я.
— Вы были теми еще оболтусами. Многое изменилось с тех пор. Ты повзрослел. В общем… мне пора, милый. Рада была повидаться.
Мама еще раз обнимает меня и уходит.
А я возвращаюсь к машине, чтобы как можно скорее поехать домой. Сегодня я очищу душу, признаюсь во всем Марго, и мы начнем все заново, без обмана и хитростей. Мы будем вместе, счастливы!
Глава 30. Где же она?
Феликс
Никогда я еще не ехал домой с таким воодушевлением. Сегодня я наконец сброшу с плеч все свои грехи! Да, это будет непростой разговор. Мне придется рассказать Марго о том, что мы с ее отцом заключили договор, отняли бизнес, который должен был перейти ей по наследству. Наверное, это ее шокирует. Еще больше ее должна шокировать новость, что мы теперь не муж и жена — Дарья помогла провернуть это дело в обход закона по-быстрому. Просчитали всё на шаг вперед — если мы разведены, тесть не сможет заявить о нарушении и написать заявление, будто мы женились по расчету. Да, теперь придется начать все заново, но мы с Марго справимся…
К тому же у меня есть кое-что, что точно подтвердит твердость моих намерений. Нечто такое, что растопит ее сердце и заставит хоть немного довериться мне — уже не просто потому что «я мужик, я так сказал», а потому что она должна увидеть: я готов ради нее на многое. И мне даже самому сложно объяснить почему. Просто мне нравится это чувство — желание видеть человека, быть рядом с ним. С ней. Такого у меня никогда не было.
Паркую машину у забора. Не хочу тратить время и заводить ее в гараж, поэтому просто закрываю двери и спешу войти.
— Марго! — зову я. Не откликается. Наверное, она в кабинете?
Нет, здесь ее нет. В спальне? Она вполне могла уснуть, пока я ездил в аэропорт.
Но и в спальне ее не оказывается. Это странно… Может быть, решила сделать сюрприз и дождаться в моей комнате? От мысли, как Марго лежит на моей кровати, тело уже привычно реагирует восторгом, и я поскорее иду туда.
Пустая комната. Моей жены нигде нет. А на кровати…
— Твою мать…
Документы, которые я подготовил, чтобы во всем ей признаться. Но они лежали на столе, а не на кровати! Она все увидела до того, как я успел все объяснить! Поверх нескольких бумаг блестит золотое кольцо, второпях брошенное перед уходом.
До меня мгновенно доходит, что случилось. Она все увидела. Все узнала. Не дождалась буквально одного часа, пока я сам все расскажу, и неправильно все поняла! Хотя что неправильного? Она узнала, что я предатель — это правда. Но ведь я собирался исправиться. Какого хрена я вообще оставил эти документы на виду, мог ведь хотя бы в стол убрать! Идиот!
С силой бью грушу. Легче не становится. В панике обхожу весь дом, надеясь, что Марго просто забилась в какой-нибудь угол. Разочарованная, печальная, но хотя бы — рядом, здесь. Чтобы я мог все объяснить…
Ее нигде нет. В ее спальне приглядываюсь повнимательнее. В привычном порядке, который она поддерживает с удивительной педантичностью, вижу новые детали: чуть раскрытый шкаф. Отсутствие ноутбука. Похоже, она собрала важные вещи и ушла. Дьявол!
Хватаю телефон и пытаюсь ей дозвониться. Несколько раз Марго сбрасывает трубку, после чего сигналы перестают доходить — отключила телефон. А может, вообще заблокировала меня! Куда она могла поехать? Я не знаю никого из ее друзей, родни, кроме отца, как будто бы нет. Где же она? Ч-и-т-а-й к-н-и-г-и н-а К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т
Я встаю среди комнаты, пропитанной ароматами утренних букетов, и не знаю, что делать. Показал бы мне кто-нибудь цель, мол, Марго может быть здесь — и я рванул бы хоть на край земли. Но у меня ни малейшей идеи, где она может скрываться…
Единственная связь с ней — через тестя. Скрипя зубами, набираю его номер. Он последний человек, которому я хочу звонить, но он единственный, который может хоть что-то знать.
— Алле, — сонно отвечает тесть.
— Марго ушла! — выпаливаю я.
— Ну так и правильно сделала.
— Вы не понимаете… Она… все узнала…
Я пытаюсь взять себя в руки. Голос выдает мое волнение, я даже не могу нормально сформулировать мысль. И из-за этого, к сожалению, теряю хватку. Егор Васильевич, до этого общавшийся со мной пусть и с ненавистью, но на равных, тут же чувствует, что я в панике. Он занимает верхнюю позицию и уже не намерен ее отпускать:
— Феликс, мальчик мой, что с тобой? Мы ведь все решили. И даже, как ты и просил, без привлечения Маргариты. Теперь вы ничем не связаны, и мы с тобой — тоже.