Было очевидно что следовало немного раскачать данного старого интригана, прежде чем он сам решится на обсуждение.
После двадцати минут разговоров ни о чём, что очень злило главного министра Дезидерия, король в Арии Арнульф наконец доел последний персик и утерев руки огромным бархатным платком с золотой вышивкой, совершенно спокойным, не изменившимся голосом, сказал: «Что же — приступим к обсуждению голосования за императора, не так ли?»
— Дорогой друг, ну что вы! — запротестовал было хозяин дома, немного сбитый тем, что похоже гость сам его выводит на обсуждение.
— Ну что же… — спокойно уверено протянул Арнульф. — Думаю Вы понимаете, что раз в моих руках столь важный голос, то и наследник, которого вы представляете — должен быть достаточно благодарным и не поскупиться…
Главный имперский министр понемногу начинал понимать всю нелепость сложившейся ситуации: все прибывающие Избиратели уверенны что сам «престолодержатель» уже давно определился с человеком, которого он вскоре посадит на трон.
Ещё бы — главный министр империи, человек, второй в иерархии сановников, после Самого Императора…
Однако сам Дезидерий, лишь сутки назад поняв что император не назначит своего преемника напрямую, а предпочтёт «Избирательный имперский компромисс» — пока что не представлял даже как начать переговоры с тем, кого мог бы условно считать «своим» из кандидатов… Все Избиратели ему сообщают условия, которые пока что некому сообщать. Министр готовился стать приближённым наследника, вызванного в столицу эдиктом дряхлеющего императора и попросту стать наставником назначенного престолонаследника, об Избрании никто из грандов империи и высших сановников никогда всерьёз и не думал.
— Думаю то, что мы останемся королями в Арии — даже и не обсуждается! — уверенно заявил Арнульф, решив что молчание собеседника и его задумчивость, стали причиной усиленного внимания к его, Арнульфа, предложениям. — Нам бы хотелось немного увеличить наши права: получить высшие суды знати над своими графам, что бы от нас убрали прочь, присланных ранее имперских Высоких судей и мне самому нашлось место в «Малом совете империи».
На удивлённый взгляд Дезидерия, Арнульф ответил спокойно и уверенно: «Хочу передать престол старшему из сыновей — пускай покоролевствует, а сам приступлю к общеимперским вопросам. Опыта и умений у меня — предостаточно! Среднего сыночка также можно сделать министром… Например, для начала, министром императорского двора! Без всяких прямых задач для исполнения — пускай ума наберётся вначале на государевой работе, а уж тогда…»
— Вам не кажется что условий-несколько перебор? — приторно вежливо, с ехидством, поинтересовался Дезидерий.
— Нисколько. — уверенно парировал Арнульф. — Сами посудите: у нас в королевстве куча горных массивов и партизан, обученных действовать в них, за десятилетия имперских войн. Мы учли опыт нашего прежнего завоевания империей и готовы, скажем так, попытаться вновь получить свободу и независимость… Или обильные преференции, что бы ничего такого мы не делали и не будоражили державу своими потугами. Плюс мой голос на ближайшем Избрании. Считаю что я сейчас крайне скромен и предлагаю реальные политические выгоды Вам и Вашему патрону, из числа наследников.
Главный имперский министр с важным видом покивал, изображая на лице полное согласие с услышанным, но про себя подумал что не зря умерший император так хотел прикончить эту «горную лисицу в бархате» подобное следовало сделать обязательно!
План короля в Арии — был как на ладони для «престолодержателя», также как и то, что он прав и его требования имеют под собой основания: королём в своих землях поставить старшего сына, а Высокие суды над знатью — полностью установить под юрисдикцию вне судебной системы империи.
Сам старый интриган будет тем временем в столице, вместе со вторым своим сыночком — попытается «прикрыть» имперскими мандатами своё королевство и, по возможности, занять более важную должность, возможно со временем и место самого Дезидерия!
Подобные опытные и удачливые интриганы всегда пробуют взобраться как можно выше, а тут такой шанс — смена правителя…
Вскоре оба мужчины уже вежливо прощались, дежурно заверяя друг друга в дружбе. Однако садясь в свою карету, Арнульф громко попросил: «Только не затягивайте — хорошо? Через сутки, по прибытии наследников — я бы хотел получить ответ от Вас. И если его не будет, я пожалуй отправлюсь искать его Сам…»
Старичок уехал в ночь, оставив Дезидерия в глубоких раздумьях о том — сколько сейчас стоят хорошие наёмные кинжальщики и не взбунтуется ли Ария, если её король, завтра будет найден разрезанным на ленты в своём поместье, прямо в столице империи.
Постояв немного на улице, до легкой дрожи от прохладного ночного ветра, главный министр вернулся в свой секретный особняк и быстро прошагав по пустынным коридорам в красно-золотых гобеленах и занавесях, закрылся у себя в спальном кабинете, с требованием сообщить немедля, как прибудут для встречи с ним оставшиеся два Избирателя.
Ситуация пока что выглядела неоднозначно: почти все Избиратели готовы договариваться, однако ставят настолько невероятные условия — что оторопь берёт!
С другой стороны, у него, главного имперского министра Дезидерия, пока что нет выхода на любого из внуков покойного императора, что бы проталкивать «своего» кандидата на престол и он сам вынужден ждать их приезда в столицу, и начинать собственную игру лишь тогда. А это чревато…
Избиратели могли проголосовать и без получения преференций, просто устав ждать или, что было бы ещё хуже — люди, вроде Арнульфа, сами смогли бы выйти на кандидатов в императоры и обойдясь без посредников в виде «престолодержателя», начать собственную агитацию среди оставшихся Избирателей. А со временем стать министрами, при победившем на выборах внуке императора.
В данном сложившемся положении радовали лишь споры между Хорхе и Виллиамом, и излишняя хитрость Арнульфа, с повышенными аппетитами герцога Уйонна и гросскомтура Тибальда.
Уйонн, Тибальд, Гассакс — хотели, в понимании Дезидерия, слишком много материальных ценностей заполучить себе сразу. К тому же герцог и глава ордена «Чёрного Единорога» — ещё желают говорить и об определённой самостоятельности своих земель, и праве набирать дополнительно отряды, в собственную, отдельную от империи, армию.
Всем троим можно противопоставить Арнульфа, сообщив ему часть из переговоров с данной тройкой: сил у старого лиса точно хватит что бы пободаться с ними, по крайней мере жёстко интриговать, со всеми тремя.
Хорхе и Виллиам ненавидят друг друга и честно говоря Дезидерий не завидовал новому императору, которому придётся их примирять: фанатики с обеих сторон и их симпатики, из аристократов, ещё попортят немало крови друг другу и перебьют кучу людей, прежде чем вновь успокоятся при новом монархе.
Оставались ещё Избиратели — имперский рыцарь Роллон и маркграф Руггер. Роллон был старым преданным другом умершего императора. Некогда его самым первым оруженосцем, который позже, лично императором — был произведён в звание рыцаря и со временем, пройдя множество ступенек иерархии имперской знати, получил титул князя, однако предпочитал всегда самоименоваться «имперским рыцарем», считая что этот титул заслужен именно его личной доблестью, а не трудами поколений предков или близостью к правителю государства.
Роллон всегда полностью одобрял политику императора и сам в душе был, что называется, «трижды имперец»: шёл в первых рядах на штурм замков, был первым поединщиком в схватке перед битвой, выигрывал суды чести на ристалище или почётные турниры для прославления империи и мощи её рыцарства, прерывал громогласно любые попытки знати апеллировать к прежним, доимперским законам и тому подобное…
Пока Роллон был «первейшим рыцарем» при императорском дворе — всё было в порядке, однако попытка правителя сделать из него полководца, с треском провалилась: трижды его крупно разбивали из-за явных просчётов в планировании перед сражением и сумбурного командования во время оного.
Когда рыцари и командиры массово отказались выполнять приказы Роллона, император был вынужден убрать от любого командования старого товарища и отправить его «послом с особыми поручениями» вне границ империи, которую они вместе создавали.