Алавия просто дурачился, видимо будучи при своём господине и за первого министра и за шута, одновременно.
В залу осторожно зашёл один из личных доверенных секретарей главного имперского министра Дезидерия, Тарасий и принёс своему господину поднос с сообщениями, что не терпели отлагательства при прочтении.
Главный имперский министр удивился подобному гонцу сейчас, во время столь значимой трапезы со всеми наследниками, но всё же отвлёкся от созерцания споров своих провинциальных сотоварищей и конкурентов, и немедля прочёл переданные ему документы.
Потом вовсю неприлично заулыбался и тут же быстро погасил свою улыбку, боясь столь откровенного высказывания своих чувств.
Министры продолжали собачиться меж собой, при сидящих в молчании своих правителях и явно не зная чем себя занять: пить и есть никто более не желал, а веселья за их столом как не было, так и наступало.
— Ну что же, есть первые выводы, — думал про себя Дезидерий, разглядывая собравшихся за его столом людей. — Итак: братья явно слишком опасаются друг друга, что бы проводить переговоры сейчас между собой — или ненавидят… уже не суть важно. Сговоров, за уступку трона — пока быть не может, а что будет потом — посмотрим. Их министры… ммм… Своеобразны! И это если мягко говорить: инквизитор кельрик Корсо — явный истерик и садист, ромлеянин Алавия — скорее шут и сводник при своём господине, уммландец Тудджерри — негоциант до пальцев ног и в этом его сила и слабость одновременно, а гарданец Поллион… самый настоящий друид! И даже если это и не правда — всё равно его можно на этом ловить. И крепко! Поллиона и Корсо следует в дальнейшем стравить — для смертельной схватки их господ, а тем временем обрабатывать Джанелло и Борелла, предлагая им трон по очереди и себя самого — в качестве главного имперского министра и переговорщика с Избирателями, для «правильного» голосования ими. Алавия дурак и его можно использовать для удара против Тудджерри, с которым напрямую связываться явно рискованно…
Поразмыслив немного над вариантами планов своих ближайших интриг, «престолодержатель» решил прервать вновь готовую разразиться, очередную ссору первых министров наследников: «Господа — прекратите! У меня важнейшие известия из провинций и они, поверьте мне, главному имперскому министру — просто пугающие! Прошу вас — успокойтесь!»
Когда все за столом замолкли и уставились на Дезидерия, «престолодержатель», с подчёркнуто печальным лицом, начал рассказывать те новости, что ему недавно принёс на подноме, в коротких сообщениях записками, его секретарь: «Итак… Пришла срочная информация из королевства Амазонии — там местные дворянские сборы объявили о восстановлении династии прежних правителей и выбрали себе королеву. Сейчас они вовсю укрепляют разграничительный ров, что некогда был сохранён нашим великим императором и не срыт полностью, как память о прежней независимости данной, ныне нашей, провинции, хотя и уничтожены были на нём все башни — по данным наблюдателей имперцев: амазонийцы готовятся с оружием оказывать сопротивление нашим войскам…»
Вопли негодования раздались со всех сторон и лишь Поллион и его господин Борелл оставались безучастны: первый министр Гарданы смотрел куда в сторону, а вице-король Гарданы просто был сильно пьян.
— Дожили! Вот что значит промедление в вопросе Избрания. Срочно выбрать достойнейшего и отправить походную колону рыцарей и добровольцев, на Амазонию! Инквизиция поможет разобраться с местными предателями — умения у нас есть! — бесновался вовсю Великий инквизитор Корсо, размахивая руками в чёрных одеяних и страшно при этом ругаясь.
— Удушить… Блокадой. — спокойно предлагал непонятно кому Тудджерри и начал советоваться со своим правителем Лиутпрандом о возможных действиях против мятежной провинции.
Амазония была довольно крупной провинцией империи, в меру отдалённым и труднопроходимым полуостровом.
Некогда, там, в густых местных лесах что отгораживались от остального континента тремя широкими бурными реками — находилось самостоятельное королевство, где по неизвестным имперцам традициям, наследовала престол всегда лишь женщина.
Королевство имело ограниченное небольшое количество рыцарей, зато почти каждый крестьянин тех земель — был хорошим стрелком из длинного лука и прирождённым охотником.
Вот по этой то причине Амазонские правители предпочитали тактику разбойников, с постоянными ночными обстрелами врагов на привалах из засад в густой чаще, действиям рыцарских армий на полях сражений: густые леса и редкие дороги позволяли амазонийцам отсечь силы противника от снабжения, и либо довести солдат врага до сдачи, от голода, либо, понемногу отстреливая фуражные команды, отправленные к глухие сёла за провизией и водой — добиться выгодного для себя перевеса в силах для ночного штурма походного лагеря противника.
Городов, в данной провинции, было не более полутора десятков и десять из них находились на берегу моря.
В основном местные жили в затерянных в густых лесах небольших посёлках. Однако те города, что имелись в наличии в Амазонии — обладали мощными каменными стенами и почти все имели порты и причалы, хотя бы и речные — делая провинцию выгодной как с торговой, так и военной точки зрения союзницей всех, а в особенности Островной державы, что давно мечтала «отщипнуть» это дружественное и союзное им, по общей друидической религии, королевство, от столь внезапно построенной обширной империи.
В Амазонии, как и Островной державе — ранее основной была друидическая религия «почитания Древ и камней».
Там были центры сего древнего культа и известнейшие сборы друидов для обмена знаниями или судилищ провинившихся, и отправки убийц тем из преступников, кто уже сбежал прочь из Амазонии.
После походов ныне покойного императора и согласия последней из королев Амазонии стать его четвёртой женой, хотя бы и лишь по названию, ибо десятилетняя девочка и глубокий старик так ни одного дня и не прожили вместе — королевство получило новые права, уже в самой империи, но потеряло свою многовековую независимость.
Особо никто из имперцев не угнетал данные земли, так как помнили о «свободах» бедных простолюдинов вольных «лесных территорий» и постоянных многочисленных шайках в чащобах, что не удавалось полностью вывести ни одной власти.
Друидов правда прогнали, хотя и не всех, ибо император считал что в империи должна быть единая, объединяющая всех имперцев, религия — однако многие из друидов без всяких проблем отплыли на территории Островной державы, часть укрылась в Гардане и ещё столько же — стала тайно исполнять свои культы в самой Амазонии, в закрытых садах и охотничьих угодьях, при замках местной знати.
Как инквизиция ни просила, но император так и не позволил проводить в Амазонии полного имперского расследования трибуналом инквизиции, и запретил Великому инквизитору покидать Кельрику и выезжать в Амазонию, сколько тот не умолял правителя державы об этом.
В случае начала войны с данным королевством, у любого его противника возникало множество трудностей: морские берега Амазонии были малопригодны для высадки крупных десантов из за наличия крутых скал с башнями на них и сложных для судов прибрежных вод с частыми мелями, а те что подходили — были давно заселены и там стояли города-крепости, с артиллерий на стенах и башнях.
Прорываться, через узкие лесные дороги или тропы, большой армией было опасно и вряд ли могло привести к быстрой победе, скорее уж огромным потерям от ночных диверсий или началу болезней, при осадах. Снабжение войск было затруднено и приходилось ограничивать численность армии вторжения.
Дезидерию было очевидным, что скоро в Амазонии начнут действовать и друиды, в качестве наставников и командиров для селян партизан, а далее прибудут подкрепления к друидам из Гарданы и Островной державы, а на землях провинции, сильно лесистых и заболоченных — всё это противостояние могло растянуться на десятилетия, как уже не раз с Амазонией и случалось прежде…
При покойном императоре, которому удалось скорее угрозами, чем реальным походом добиться присоединения королевства к империи — особо никогда больших проблем с Амазонией не возникало. Однако теперь, когда его не стало, местные дворяне явно решили что пора выходить из подчинения наследникам правителя, благо коих было четверо и существовала немалая вероятность элементарных ссор между ними и скорого начала гражданской войны, в огромной державе, когда о нынешнем мятеже самой Амазонии уже никто и не вспомнит.