Далее выступали агенты Дезидерия с информацией про первого министра Гарданы, Поллиона — который являлся «тайным Старшим друидом» и по слухам, неоднократно ел, на ритуальных закалываниях на столах в «круге камней» — мясо юных девственных жертв, запивая его специальными настойками, на грибах и травах.
Проскакивала информация, что Поллион готовит большую встречу всех друидов и их сторонников в столице, и возможно, если их на это спровоцировать — можно будет устроить облаву на друидов инквизиции, вместе с имперскими гвардейцами и Поллиону тогда точно несдобровать!
Услышав последнее предложение, главный имперский министр вначале с улыбкой покачал головой, но обдумав его получше, решил что это очень даже возможно и план вполне реализуем: то что Поллион друид — это уже не вызывало никаких сомнений. Осталось убедить его и иных друидов в столице, а они здесь были и во множестве: не только как лекари, при уже покойном императоре, но и скрытые, тайные — почти со времён основания самого полиса, даже когда победил культ Солнца всё равно случались скандалы, когда выясняли что некоторые из жрецов, в храмах Светила — являлись тайными почитателями религии «Древ и камней».
Итак: если спровоцировать массовую встречу друидов в столице и устроить облаву на данное собрание — можно пристрелить, из арбалетов убийц Поллиона, «в спешке схватки» и тогда… Тогда пьяница и дурак Борелл оставался без своего первого министра и фактической няньки. Роль, на которую вполне мог претендовать, в дальнейшем, сам Дезидерий.
— Как мило бы всё сложилось… — мечтал про себя «престолодержатель», — ромлеянского идиота Джанелло оставим лекарям и инквизиторам, а мне следует выполнять при Борелле ту же роль, что сейчас играет Поллион: править за него и не подпускать других к общению с императором, пока тот веселится на пирах и охотах. Вот это было просто чудесно…
Начал выступать Сандро, агент министра в Кельрике. По его словам выходило, что сам Великий инквизитор Корсо особо ничем не выделяется: умерен в еде, питье и с женщинами, не любит дворцы и предпочитает роскоши хорошие книги или свою работу… Но! Даже умерший император обвинял его в излишнем рвении на поприще судов и казней, и это можно использовать: обвинив Корсо в самозабвенном фанатизме и излишней жестокости. Поверхностных, скорых на жесточайшие наказания, бесчестных судах и частых лютых расправах с инакомыслящими. В том числе и праведными достойными солнцепоклонниками, которые чем его прогневали случайно.
Рассказывать людям в подробностях о массовых казнях в Кельрике и говорить что подобная дикость вернётся и сюда, в столицу империи и вообще, абсолютно во все исконно имперские земли. Подобное способно напугать даже самых смелых из слушателей.
Ещё немного поговорили о добыче новых сведений и дальнейших провокациях против министров наследников.
Обсудили суммы для тайной выдаче мятежным Амазонии и Урдии, что бы те как можно скорее могли начать формировать свои всё новые боевые отряды и укреплять бастиды, перед возможным походом имперцев на них.
Агенты объяснили какие именно письма желательно заказать в мастерской Брейхеля и как им их следовало передать, с какими паролями и сопровождением в виде гонцов или охраны.
Ближе к трём часам пополудни все распрощались и третий секретарь Дезидерия, Рикульф, тайно вывел всех его агентов прочь из императорского дворца, заодно сообщив хозяину что «нужный слуга, для успеяния дела вашей личной стражи — уже прибыл и его экипируют на малой летней кухне одного из павильонов, при постройках для прислуги».
«Престолодержатель» улыбнулся. Это была вторая, из трёх частей, его сегодняшнего, в меру сложного плана действий и возможно — самая главная.
Ему пора было обзаводиться собственной боевой дружиной, способной оказать сопротивление попыткам запугать министра со стороны боевиков наследников и небольшая провокация, в имперском дворце, которую он тщательно готовил и разрабатывал, с помощью своих доверенных слуг — должна была ему в этом помочь.
Дезидерию следовало как можно скорее пройти в парк, при главном входе и подождать слугу, о котором сообщал ему ранее его секретарь Рикульф…
Потом, после короткой встречи с данным человеком — начать в спешном порядке формировать собственную охрану, из заранее вызванных из провинций обедневших имперских рыцарей и сержантов, ветеранов многочисленных походов умершего правителя.
Раз императора сейчас пока что нет — не следовало спрашивать его личного разрешения на создание подобного отряда и можно было обзавестись своим собственным подразделением личных телохранителей, в обход людей и соответственно, глаз и ушей, начстражи имперской гвардии Магинария Имерия.
Подобная скрытность и защищённость, в период яростных придворных интриг — являлась основной задачей для каждого, из участников заговоров или скрытых переговоров.
Дезидерий коротко яростно взмолился к Солнцу, что бы ближайшая встреча с данным «слугой» прошла удачно и глубоко вздохнув — направился в небольшой, в меру заброшенный парк при императорском дворце. Ибо уже точно никто не мог сказать когда его полностью убирали или следили за ним. Парк, что занимал слегка одичавшие, от пренебрежения, территории, примыкавшие к северо-западной части императорского дворца.
На стенах и многочисленных переходах дворца и пристроек стояли посты охраны на дежурстве — состоявшие из дворцовой императорской гвардейской стражи, однако в самом одичавшем парке, а не на его окраинах, близ ворот или калиток через которые пропускали людей — никого из них не было.
Когда Дезидерий добрался до середины открытой поляны, видимой со всех сторон постам дежуривших дворцовых гвардейцев стражников, его доверенный секретарь Рикульф, только что приглашавший министра в парк и сейчас удачно спрятавшийся в огромных, выше человеческого роста, кустах, указал на спину главного имперского министра какому то человеку в зелёном плаще и голубых штанах, и тихо произнёс: «Он! Как договаривались: три быстрых коротких удара в спину или живот, лишь туда! Потом, сразу же бросай кинжал ему под ноги и беги прочь со всех ног, к замшелой старой каменной арке, что прямо возле выгребных ям в парке. Давай! Действуй! Завали этого хряка и получи награду!»
Главный имперский министр Дезидерий неспеша вышагивал в своём сиреневом мешковатом одеянии, которое помогало скрывать его тучные телеса, когда из пышных кустов, в беспорядке произрастающих на окраинах поляны в парке — внезапно появился какой то худой человек, вначале плохо различимый в своих зелёно-голубых одеждах и вприпрыжку кинулся к здоровающемуся, в это время, с офицером поста дворцовой стражи на верхнем каменном мосту, прилично возвышающемуся над поляной и самим парком, министру «престолодержателю».
В десяток шагов неизвестный, выскочивший из кустов как молния, догнал отвернувшего от него голову в противоположную сторону главного имперского министра и не успели императорские гвадрейцы криком предупредить Дезидерия об опасности или что либо предпринять — нанёс министру пять быстрых коротких ударов кинжалом в бок и спину, а когда его жертва повернулась с отчаянным воплем к нему, бросился бежать, бросив своё оружие на месте преступления, под ноги министру.
Всем видом показывая что шокирован происходящими с ним событиями — министр Дезидерий грузно осел на землю, прямо под собой, накрыв своим немалым телом в сиреневом балахоне и орудие преступления, которым его прямо сейчас поразили и постоянно ощупывая себя руками — видимо желая обнаружить раны, из которых на его одеяния обильно текла кровь, делая их чёрными и по возможности прикрыть отверстия толстыми пальцами или плотной тканью плаща…
Возле каменной арки, близ выгребных ям — уже стояли, словно кого ждали, два стрелка арбалетчика, что входили во «внешнюю» императорскую дворцовую стражу, судя по их относительно невзрачным накидкам поверх бригантин и оружию, явно видавшему и лучшие времена.
Обычно внешнюю стражу не допускали в помещения самого дворца и вообще, использовали скорее как оруженосцев и посыльных при императорских гвардейцах, что непосредственно охраняли жилище правителя империи и его самого, в походах или посольствах.