— Твою мать! — выругалась я, отпрыгивая назад. Из комнаты выскочил силуэт, пугая меня до микроинфаркта. — Ты что здесь делаешь?
— Тссс... — прижала к губам девочка-сомнамбула. Бледной тенью она скользнула к одному из зеркал. Девушка стояла в помятой униформе и, судя по всем, так же как и я, не ела и не ложилась спать.
— Эм, — сетуя на ранний склероз, я взглянула на ее значок. Номер сто девятнадцать отчетливо проступал на глянцевой поверхности. Точно! — Что ты тут делаешь? Разве твое зеркало в этой стороне?
Лицо Избранной казалось бледным пятном, отчетливо выступающим среди дремлющих теней.
— Я хотела посмотреть на спасенные миры, — она подняла руку, и я невольно вздрогнула. Но Избранная всего лишь заслонила глаза от слепящего света свечи.
— Ты смогла заглянуть в зеркало не со своим предназначением?
Она кивнула.
— Они все активны и живут дальше.
— И как оно? Как поживают миры?
Антрацитовый блеск медленно скользил по отражающей поверхности. С этого ракурса я не видела, что творится в зеркале, привлекшем сто девятнадцатую.
— Я не думаю, что их все спасли.
— Ну, конечно, — закатила я глаза, проклиная бездушную статую. — Четырнадцатая как в воду глядела. Говорила мне сюда зайти. Надо было слушать. Где-то здесь прячется мой отсталый, половинчатый мирок.
Кусочек надежды расцвел в душе. Значит, Клод запихал мое зеркало среди использованных и запретил сюда заходить, а потом нажалуется остальным, что я бестолковая. Вот бы я опозорилась! Заявила бы во всеуслышание, что мне не место в Центре, потому что ни одно из зеркал не реагирует, а он бы мне носом ткнул в этот зал. Нельзя доверять статуям, нельзя! Не зря их голуби не любят. Чувствуют их душонку, мелкую с гнильцой.
— Нет, — Сома медленно моргнула, словно выкарабкиваясь из затягивающей сонливости. — Они не все спасены, но все активны.
— Как это?
Она отступила, выходя из круга света, кивком предлагая посмотреть самой. С некоторой долей опаски я подошла к зеркалу. Все то же 3D эффект. Казалось, сделай шаг и тут же окажешься на цветочной аллее парковой зоны дворца. До слуха донесся щебет птиц и успокаивающий шелест зеленых крон. Нежный аромат кустовых роз парил в кристально чистом воздухе. Где-то вдалеке слышался цокот копыт и перезвон колокольчиков.
Тишь и благодать.
— Красивый сад, — резюмировала я.
— Без людей.
Сома не смотрела на мир, она прожигала взглядом меня.
— Полдень. Солнцепек. Все отдыхают, — я провела рукой по раме. Картинка отдалилась. На холме показался замок с величественными башнями и поднятым флагом. Я такой только на картинках и в кино видела. — Парк фрейлин или типа того.
Избранная потянулась к золотистому шнурку. Шторки закрылись, пряча мир. Девушка дернула еще раз. Шторки распахнулись.
— Это перезагружает мир, то есть не мир, конечно, а просматриваемый момент, — пояснила она. Зеленый сад стоял в рассветных лучах восходящего солнца. Золотистый свет разливался по разноцветной брусчатке. — Если долго смотреть один сюжет, появляется мужчина. Это как с пиковой дамой. Как только он появляется, надо быстро закрыть шторки, иначе случится что-то плохое.
— Что? — я плохо понимала тот сумбур, что она тараторила. Я не могла разобрать, она шутит или у Избранной сто девятнадцать, полетели винтики из-за стресса.
— Там ходит мужчина. И не только там. Я проверила зеркал двадцать. Если я долго наблюдаю за миром, в нем появляется мужчина.
— А потом женщина, яблоко и змей? — решила пошутить я. — Может ты слишком далеко в начало истории мира ушла?
— Нет же! — она мотнула головой, разбрасывая по плечам серые лохмы. Глаза девушки светились безумным огоньком. Надо же, быстро мы тут все поехали. — Это разные миры, на разных этапах, а мужчина один и тот же. Он есть в каждом мире.
— Эээ... параллельные двойники, — предположила я. — Если в нашем мире у каждого есть пять двойников, то почему бы не быть двойникам и в соседнем мире?
Эта идея мне нравилась. Хотела бы я посмотреть на своего двойника.
— Нет, это один и тот же мужчина. И одет всегда одинаково.
— Сто девятнадцатая, — я почесала затылок, — нам нельзя смотреть эти зеркала. Клод сказал их не тревожить. Тот мужчина может оказаться каким-нибудь смотрителем или человеческим воплощением Атроса. Да не знаю я. Спроси у Клода.