— Арес сегодня возвращается, — спокойно ответил он. Кровь отлила от лица, я натянуто улыбнулась Хансу, и спрятала сжатые кулаки в карманы платья. Новость совершенно не радовала. — Лайна, я не оправдываю своего брата, но думаю тебе стоит узнать о причинах такого поведения.
Я скептически взглянула на лекаря. Он шутит? Какие могут быть причины у этого бессердечного черствого мужчины?
— Если собираешься сказать, что его в детстве часто роняли и он поэтому вырос невыносимым и заносчивым, то не стоит. Я уже поняла это.
— В защиту брата скажу, что не так уж он и плох, как тебе могло показаться на первый взгляд.
Ханс слабо улыбнулся, присел на широкую деревянную скамью и откинулся на спинку. Похлопал по сидению и дождался, пока я сяду.
— Ты же помнишь, я рассказывал, что мы не стареем? — Ханс дождался моего кивка и продолжил: — Это тоже проклятие, наложенное жрицами, пока не родится первый наследник. Для нас время застыло. И хоть и прошло тридцать долгих лет, мы не изменились внешне. Но внутренне… Возможно, если бы она не умерла у него на руках, он не изменился так сильно.
— Она? — я вопросительно вскинула брови.
— Анабель — жена Ареса. Он безумно ее любил. И у них должен был родиться ребенок, — Ханс печально улыбнулся. — Война покалечила многих, заставила испытать много потерь. Арес тяжело переносил смерть каждого воина. А затем она закончилась, и он вернулся домой, мечтая прожить спокойную жизнь со своей семьей. А ее смерть добила его. И он стал мрачным и холодным. Хотя я помню его другим — улыбающимся, счастливым и заботливым.
— Вот как, — глухо прошептала я, вспомнив Оллена. Я потеряла жениха, он потерял жену. Ханс внимательно взглянул на меня.
— Я думал, что он просто не сможет пережить ее смерть. Он пошел по пути саморазрушения. Но затем смирился, принял неизбежное.
Я взглянула на огненного. Он невидяще уставился перед собой. Между бровей пролегла глубокая морщина, губы были поджаты, а добродушное лицо приняло мрачное выражение. Его воспоминания были не из приятных. Я отвернулась и окинула взглядом окруженый со всех сторон зеленью уголок парка. Можно понять его черствость, недоверие, злость на весь мой народ, но не забыть.
— Он сам выбрал этот путь, — проговорила я и качнула головой. Ханс смотрел на меня внимательно, изучающе и как-то удрученно. — Я тоже потеряла дорогого мне человека. Может, и не любила его так сильно, как Арес свою жену.
— Ему нужно исцеление, Лайна, — Ханс устало вздохнул. — Раны его слишком глубокие и старые, чтобы он смог справиться в одиночку. И как бы дико это не звучало, ты можешь ему помочь. Я вижу это.
— Это его выбор. Ненавидеть, стать жестоким и черствым. Я не могу ему помочь стать другим, — упрямо повторила я спустя несколько мгновений. Не собираюсь становиться подушкой для битья и подставлять щеку, повторяя, что у него тяжелое прошлое. Может, ему и нужно исцеление, только не ценой моей искалеченной души.
— Ты права, — послышался голос Ареса. Я вздрогнула и медленно повернулась туда, где он стоял. Уставший, в пыльной одежде, с щетиной на скулах. Сердце забилось в груди с бешеной силой, стоило встретиться с прожигающим взглядом огненного. — Ханс, оставь нас.
— Нет! — я схватила за рукав поднявшегося лекаря и умоляюще взглянула.
— У него есть право, — Ханс ободряюще сжал мою руку, а затем ушел.
Я смотрела ему вслед с обреченностью и тревожно ожидала дальнейшего. На Ареса не поднимала взгляд и сидела, выпрямив спину и сжав руки в кулаки.
Он подошел и опустился туда, где недавно сидел Ханс.
— Совет Великих почти собрался, — произнес Арес и скрестил руки на груди. — Скоро вызовут тебя, чтобы изучить твой дар.
— Если я откажусь вам помогать? — спросила я и кинула на него взгляд. Он смотрел на раскинувшееся перед нами дерево, плоды которого напоминали яблоки.
— Тебя ждет жизнь в Обители наложниц, — ответил он спустя несколько мгновений. — Будешь ублажать мужчин или заниматься делами дома, если тебя заберут.
— Твой брат слишком хорошего мнения о тебе, райкхер, — процедила я и поднялась. Арес поджал губы и взглянул на меня с предостережением. — Твоя душа настолько зачерствела, что помочь ей уже никто не сможет.
— Мне не нужна помощь, — Арес встал и шагнул, нависая надо мной. — В отличие от тебя, анара. Стоит мне разорвать ритуал, как все, кто живет во дворце, попытаются тебя убить. Даже не смотря на то, что ты можешь рассеять проклятие.
— Решил меня запугать? — усмехнулась я и гордо вскинула голову. — Не получится. Даже более того, я не стану вам помогать без гарантий.
— И какие тебе нужны гарантии?
— Я хочу вернуться домой, — мой голос дрогнул и я сглотнула образовавшийся в горле комок. В носу защипало, как только вспомнила улыбающиеся лица отца и матери. Как же я по ним скучала. — И пока мы не закрепим мои условия магическим соглашением, проклятие не рассеется.
— Я ведь могу тебя заставить, — с угрозой в голосе произнес он и схватил меня за локоть, притягивая к себе. Я вырвала руку и шагнула назад. А затем усмехнулась, чувствуя, что в груди разливается горечь. Сколько еще он будет пытаться меня напугать, угрожать и принуждать?
— Да, можешь, — спокойно ответила я и взглянула на него. — Но не станешь, потому что понимаешь, что это бессмысленно.
Я развернулась и быстрым шагом направилась обратно. Как можно дальше от Ареса с его пугающим взглядом и постоянно меняющимся настроением.
Но из парка выйти я не успела. На одной из дорожек внезапно появились трое райкхеров и окружили, не давая пройти. На лицах были торжествующие улыбки, глаза горели ненавистью. И, похоже, они не знали, что Арес вернулся, раз все же решились на меня напасть. Огненный сам сказал, что ритуал является для меня защитой. А значит, хассе неприкосновенна. Если, конечно, рядом с ней находится хозяин.
Я переводила взгляд от одного огненного на другого, пытаясь унять нервную дрожь. Время словно замедлило бег, а сердце отстукивало каждую секунду, эхом отдаваясь в ушах. После встречи с райкхерами опасности следовали друг за другом. Удивительно, что до этого момента я все же дожила. Но глядя на окруживших меня, с ужасом вдруг осознала, что ближайшая помощь — Арес. Если он еще не ушел, ведь этот парк имел столько выходов, что можно остаться незамеченным.
— Наконец-то одна, — произнес один из них. — Схватить.
На меня напали с двух сторон. Я увернулась от одного, другого ударила сырой магией и побежала обратно. Туда, где оставила Ареса.
«Только бы он еще был там», — проносилась в голове мысль снова и снова. Ноги путались в подоле платья, легкие горели от нехватки воздуха, но меня несла вперед слабая надежда, что огненный поможет. Ведь спас же он меня раньше…
Он сидел там же, скрестив руки на груди и опустив голову. Всего каких-то десять метров отделяли нас друг от друга. Сердце радостно екнуло в груди.
— Арес! — закричала я. И тут меня схватили за волосы, потянули на себя и закрыли рот рукой прежде, чем я смогла позвать на помощь. Я видела, что огненный недоуменно оглядывается по сторонам, брыкалась, пыталась вырваться из железной хватки райкхера, пока он тащил меня все дальше и дальше.
Надежда таяла с каждой секундой.
— Прекрати брыкаться, дрянь, — прошипел он и тряхнул меня так, что его рука сжимавшая мой рот сместилась чуть вниз. Я укусила его, и похититель зашипел от боли, отдергивая ее.
— Арееес! — закричала я, набрав как можно больше воздуха в грудь. Он резко повернулся, и наши взгляды встретились. В следующее мгновение мне врезали чем-то по голове, и я потеряла сознание.
13 глава
Голова болела нещадно, перед глазами все плыло. Я тихонько застонала и приложила ледяные пальцы к горящему лбу. Как же плохо. К горлу подкатила тошнота, как только вспомнила мощный удар по виску и яркую вспышку перед глазами. А что если Арес не сумел? Что, если я попала в плен к похитителям и они теперь ждут, пока я очнусь?