Глава 18
Если не верить учителю, то незачем и ждать, но девушка верит. Верит, как никогда.
– Диана, – глаза умирающего становятся бездонными, Лин последним усилием воли заглушает боль, – милая моя, все хорошо.
– Да, да, да, – она стискивает его окровавленную руку, – они скоро появятся, Лин, совсем скоро. Целители тебе помогут!
– И я помогу! – Она внезапно что-то вспоминает. – Чтобы тебе не было так больно…
– Нет! – Лин задыхается, а из носа бежит струйка крови. – Я запрещаю тебе, слышишь…
«Ты ничего мне не можешь запретить!» – Их руки сплетаются, и Диана шепчет слова, наполняя себя его болью, принимая её на себя, рискуя сгореть так же, как и Лин. Лишь бы облегчить его страдание, сделать его сносным.
«Сносным?» – Тело сводит судорогой и теперь у них одна боль на двоих. Сознание начинает уплывать куда-то вдаль.
– Диана! – Чьи-то руки хватают её за плечи, рядом опускаются на колени люди. Она не знает, что Морем поднял на ноги половину Обители, что был использован малый портал, перенесший в Вечный Сад и целителей, и некромантов и стихийников – всех, кто может помочь.
Единственное, что она чувствовала – это боль и огромную, занимающую ускользающее сознание мысль: «Не умирай, милый…»
***
– Привет… – На бинты ложится худенькая рука, и Лин через силу улыбается. На ней сегодня новая кофточка, как и вчера. И позавчера…
– Привет… – Запекшиеся губы шевелятся с трудом, даже две Сферы Жизни[1] возле столика не помогают. – Ты такая красивая сегодня.
Хочется заплакать. Уткнуться лицом в подушку и зареветь вголос. Потому что он умирает. Но – нельзя…
– Спасибо, – Диана улыбается, погасшие глаза на миг оживают, – я же должна приходить к будущему мужу нарядной.
– Диана, – в его глазах застыло что-то новое, – я хотел сказать тебе…
– Ой, а я и забыла, – на ажурный столик ложится огромный пакет, полный фруктов, – тебе уже можно, мне Морем сказал.
Морем. А ещё Строг и Дайт, Руор и, наконец, Флавия. Все они могут облегчить боль, заряжая Сферы Жизни, могут стянуть раны, но не в состоянии заменить отравленную кровь, погибающие легкие, изуродованное, изломанное Силой сердце. Сердце, что так бьется, глядя на запавшие глаза любимой.
«Силы Света, как же ей больно!»
Диана тем временем хлопотала вокруг, поправляя подушки, рассказывала последние новости, он что-то отвечал невпопад, словно не замечая грустных глаз.
– Морем говорит, что тебе уже лучше! – Ложь, и они оба знают это. Диана – от слов учителя и Дайта, заставивших её сегодня бессильно сползти у двери его покоя. А он? Просто знает, ведь дар Целителя – знать о том, что происходит внутри тебя.
– Диана… – От его голоса девушка остановилась, плечи её поникли.
– Почему… – Она бессильно вздрагивала от рыданий, и Лину больше всего на свете хотелось обнять её, прижать, укрыть от всех бед. – Почему всё так…
***
[1] Сфера Жизни – артефакт, способный генерировать светлую магию, восстанавливать силы и лечить.
Глава 19
Она повернулась, слезы текли двумя солеными ручейками, падая на изящную вышивку на груди.
– Милая… – Он попытался приподняться и закашлялся, кровь капельками застыла на белоснежной простыни. Диана, испуганно пискнув, кинулась было к двери. – Подожди, не уходи…
Медленно, очень медленно она опустилась рядом, прямо на постель, сжав его руку.
– Помнишь парк, где мы познакомились? – Лину тяжело говорить, но теперь Диана ни за что не остановит его. Потому что это – прощание. Они оба это знают. – Ты тогда уронила книги…
– А ты помог мне их собрать. – Она невольно улыбается сквозь слезы, но глаза, ставшие безжизненными за эту неделю, остаются безнадежно грустными. – Я ещё подумала: «Вот это красавчик!».
– А мне я сам казался тогда смешным со своей мантией и сумкой с фруктами.
– И ты пригласил меня в Вечный Сад, посмотреть на закат…
– Диана… – В глазах Лина было что-то, что ранило сильнее боли. – Сегодня я…
– Не надо! – Она не хочет это слышать, просто не хочет.
– Обещай мне, – теперь между словами Лина слышатся легкие хрипы, розовые капли то и дело падают на одеяло и пальцы Дианы, прижавшийся к его груди, – что ты забудешь…
– Нет!
– Что ты сможешь забыть и полюбишь другого. – Лин смотрел на неё глазами мудрой вечности. – Что выйдешь замуж и нарожаешь кучу детишек. Ты ведь любишь детишек...
Слова жгут раскаленной сталью, по живому. «Неужели ты не понимаешь, как я люблю тебя, милый?!»
– Что не станешь себя хоронить. Ты же такая красивая…
– Обещаю… – «Нет не обещаю, не могу обещать!».
Слезы всё текут и текут, и Лин осторожно прикасается рукой к щеке девушки.