Я не могу допустить, чтобы погибло еще больше невинных людей.
— Мария, приготовься двигаться.
— Хорошо.
Я остаюсь за столом, направляясь к другому углу, затем бросаю взгляд на здания, окружающие рынок.
Я вижу отблеск света, отражающийся от здания муниципалитета, затем отскакиваю назад, как раз когда пуля врезается в стол.
Вспоминая маршруты побега, которые я подсознательно спланировал в ту секунду, когда привел Марию на рынок, мой взгляд останавливается на оживленной улице, где все еще движутся машины, не обращая внимания на происходящее.
— Мы побежим на улицу. — Мария прижимается ко мне теснее. — Не оглядывайся и беги в торговый центр.
— Хорошо, — бормочет она, выглядя намного спокойнее теперь, когда шок немного прошел.
Блять, ее нога все еще заживает.
— Пригнись и беги зигзагом, — говорю я, засовывая пистолеты обратно за пояс брюк.
— Хорошо.
Я делаю глубокий вдох, затем спрашиваю:
— Ты готова, детка?
— Да.
— Сейчас! — Кричу я. Мария вскакивает, и бежит так быстро, как только может. Я прямо за ней, повторяя каждый ее шаг, сохраняя свое тело между ней и прицелом Павловича.
Когда мы выбегаем на улицу, машины сворачивают, чтобы объехать нас, сигналят клаксонами, и тут разбивается стекло, когда Павлович стреляет в нас.
Я слышу ворчание позади себя и, зная, что Марко только что ранили, хватаю Марию и тащу ее за большой мусорный бак.
Так чертовски близко. Еще пара футов.
Я быстро оглядываю мусорный бак, прижимая жену к груди. Когда я вижу тело Марко на асфальте, гнев закипает в моих жилах.
Доставь Марию в безопасное место, тогда ты сможешь отомстить за своего друга.
— Последний рывок, детка, — говорю я. — Прямо вперед. Просто доберись до торгового центра.
— Хорошо, — выдыхает она, на ее лице видны признаки боли от чрезмерного напряжения на ногу.
— Ты можешь это сделать, — подбадриваю я ее.
Мария кивает, ее язык высовывается, чтобы смочить сухие губы, затем она переводит взгляд на вход в торговый центр.
Вскакивая на ноги, я поднимаю ее на ноги и толкаю вперед. Я остаюсь позади нее, чтобы принять на себя все пули, летящие в нашу сторону, а мы бежим так быстро, как только может Мария.
Огонь распространяется по моей руке.
Почти на месте.
Еще одна пуля попадает мне в левый бок, и от осознания того, что этот ублюдок просто играет с нами, во мне вспыхивает ярость.
Я заталкиваю Марию в торговый центр, стекло разбивается, и я слышу ее крик.
Глава 45
МАРИЯ
Когда стекло разбивается, я кричу от чистого разочарования.
Лука хватает меня за руку, и затем я оказываюсь в воздухе, когда он перебрасывает меня через плечо. Он бежит быстрее, чем я с зажившей ногой, отпихивая всех и вся со своего пути.
Мой взгляд останавливается на алом пятне, пропитавшем его рубашку.
— Кровь, — кричу я, вырываясь из его объятий. — Лука, у тебя идет кровь!
Он продолжает бежать, пока мы не выходим через другой вход. Наконец, он останавливается и, разбив боковое стекло случайной машины, отпирает дверь и заталкивает меня внутрь.
Лука захлопывает дверь, и пока он обегает спереди, я быстро открываю дверь со стороны водителя. Он садится за руль, и, к счастью, автомобиль старой модели, так что ему удается завести двигатель.
Только когда шины визжат и мы выезжаем на дорогу, он бормочет:
— Я в порядке. Он стрелял не на поражение. Это всего лишь раны.
— Раны? Сколько их?
Его глаза обшаривают каждый дюйм моего тела, чтобы убедиться, что в меня не стреляли, затем он отвечает:
— Две, но я в порядке.
Теперь, когда мы вне непосредственной опасности, наступает шок от случившегося. Марко был убит, и кто знает, сколько еще людей.
Остались только Лука и я.
Мое дыхание поверхностное, в то время как Лука смертельно спокоен.
Он использовал свое тело как щит, чтобы защитить меня. Иисус.
Я не знаю, почему меня это удивляет. Я знаю, что он любит меня, но видеть своими собственными глазами, что он готов умереть за меня ... это что-то делает с моей душой
— Что нам теперь делать? — Спрашиваю я. — Если мы сможем добраться до Академии Святого Монарха, мы будем в безопасности.
— Я собираюсь убедиться, что ты благополучно сядешь в самолет, затем я выслежу ублюдка и положу этому конец.
Мои глаза расширяются.
— Я не оставлю тебя!
— Мария, — огрызается он, не отрывая взгляда от дороги. — Я не могу выполнять свою работу и защищать тебя.
— Я могу помочь, — утверждаю я. — Я тренировалась для этого всю свою жизнь.
Когда Лука молчит, разочарование сжимается у меня в груди.