Кай приготовился к столкновению, молясь, чтобы эти чертовы щиты выдержали.
Глава 7
Марика все никак не могла выбросить из головы ужасающие картины. Они вновь и вновь всплывали перед ее глазами, каждый взмах, порез, крик. Кровь. Много крови.
«Не может быть, что бы эти существа и были Ка-Тье. Не может!»
Это только по словам этого терранца. Скорее всего это был какой-то другой вид. Кем бы они ни были, существа срезали крылья у бедной маленькой женщины. Маришка видела, как член с шипами травмировал самку их же вида. После того, как он проникнул в нее, она стала истекать кровью. По словам Кая, крылатая женщина тоже страдала, но так и не смогла выжить.
Вязка на Ламис-Одж тоже была грубой, но хотя бы женщины после нее выживали.
По статусу Маришка занимала самое низшее положение среди всех домочадцев отца, но девушка все равно оставалась его дочерью, его плотью и его ДНК. Он бы никогда не отправил ее на растерзание каким-то монстрам — если бы только не являлся таким же чудовищем.
«Отец предал маму на смертном одре. Продержал меня все это время в изоляции».
«Но ему пришлось так поступить. Я же отвратительна. Отец мог просто убить меня, но он проявил милосердие».
«Его чувства не имеют ничего общего с милосердием. Он боялся гнева Великого. И поэтому поручил язычникам, Ка-Тье, решить его проблему».
«Кай врет!»
«Но зачем ему это?»
«Кто знает? Ведь он пришелец».
«Он пытался отговорить меня от поездки в Катнию сразу после оглашения решения отца. И еще раз перед отлетом. Кай сломал шпионское устройство, чтобы отец не смог нас подслушать».
«Он просто неуклюжий».
«Или же он специально подстроил все так, чтобы это выглядело как случайность? Раньше Кай никогда не демонстрировал неуклюжести. Возможно, он как-то прознал, что C684 деактивировали и демонтировали именно после уничтожения следящих устройств?»
«Не важно. Ему все равно нельзя доверять».
«Меня ни разу не наказали во время службы R981. Он никогда не сообщал о нарушениях отцу. Он нес мои сумки и помогал, когда я спотыкалась. Кай постоянно разговаривал со мной. Проявлял ко мне намного больше доброты, чем кто-либо другой».
«Может он все подстроил, чтобы завоевать мое доверие».
«И тем самым спасти меня от смерти?»
Маришка села и вытерла заплаканные глаза. У нее раскалывалась голова от долгих рыданий и споров с самой собой. Верность отцу настаивала, что Кай — лжец. А факты твердили об обратном.
Раздался громкий взрыв и шаттл содрогнулся, будто Великий протянул руку и ударил по кораблю ладонью. Сила удара столкнула девушку с кровати прямо на пол. Она приложилась головой о жесткий каркас соседней кровати.
Комната потемнела, тишину комнаты разорвал пронзительный вой сирены.
— Помогите! — Маришка вновь заплакала и начала шарить руками вокруг себя, когда она все же нащупала кровать, то смогла подняться на ноги.
Свет включился. Две тяжелые сумки теперь ваялись на полу. Шаттл во что-то врезался? Каркас получил повреждения? Вроде бы двигатель продолжал работать. Маришка ударилась головой. Что это за высокий звук? И вибрация? Может они просто стали лететь еще быстрее?
Дверь распахнулась. Мужчина, который вызвал у нее столько беспокойства, стоял на пороге, перед сумками, которые перекрывали проход.
— Ты в порядке?
Он впился взглядом в ее лицо.
— Д-да, — произнесла она дрожащим голосом. — Что случилось?
Кай поднял и бросил ее вещи на свободную кровать так, будто они весили не больше перышка. Его большая фигура заполнила крошечную комнату, но вместо того, чтобы почувствовать угрозу, Маришку только успокоило его присутствие. Но не его слова.
— Мы только что пережили удар ракеты.
Маришка прижала руку к рту.
— Корабль работает нормально?
— Щиты защитили нас, но я сомневаюсь, что они выдержат еще один такой удар, — Кай запутался пальцами в своих волосах. — Я пришел проверить, все ли с тобой хорошо, но сейчас мне лучше быть на мостике, — он повернулся, чтобы уйти.
— Это сделал мой отец, не так ли? — выкрикнула Маришка в спину мужчины.
Кай тяжело вздохнул и передернул плечами.
— Да. Компьютер идентифицировал ракеты, они принадлежат Ламис-Одж и были отправлены с космической станции.
Все, что он говорил, было правдой. Каждое страшное слово.
Истина уничтожила жесткую стену слепого послушания, выпуская на волю так долго подавляемый гнев. Маришка подняла подбородок.