«бомонтовский» цикл стихотворений[162]
Уильям Вордсворт дружил с художником-любителем Джорджем Бомонтом и часто посещал последнего в его поместье. Эти 4 стихотворения написаны в этом поместье.
Сочинено по просьбе сэра Джорджа Бомонта, баронета, и под его именем для урны, поставленной им после высаживания новой аллеи в своём поместье
Вы, липы, перед Урной[163] сей святой
Ростки пускайте мощные весной;
Пусть каждая из вас быстрей встаёт
Колонною, ветвясь из года в год,
Пока Придел здесь не возникнет скоро,
Как в уголке громадного Собора[164]; —
Средь англичан великих в этом месте
Покоится и Рейндольс в благочестье.
Хоть лучший Живописец крепко спит —
Где Смерть и Слава, там покой средь плит,
Но может Дух его воспринимать
Хвалу и слёзы друга — благодать:
Вот почему в поместье родовом
Почтил его я памятным столпом,
Я, с юных лет приверженец Искусства,
Что утверждал он[165]; горестные чувства
Я испытал, поняв, что потеряла
Страна, лишь только Рейндольса не стало.
Поместье Колеортон, памятное место Сэра Джорджа Бомонта, баронета. Лестершир
Акация, Сосна и клумба Роз
Не пустят никого, кто б рядом рос,
Но только Кедр, что подрастает слева, —
Бомонт и Вордсворт посадили древо.
Они здесь добивались Мастерства, —
Средь Рощ лились их мудрые слова,
Срослись их души этим общим рвеньем
Меняться знаньем или восхищеньем.
Придаст Природа Кедру свежий вид,
Любовь его от порчи защитит!
Когда ж его ветвей широких сень
Погрузит Стелу памятную в тень,
В том месте отдохнуть все будут рады,
При слабом свете, средь благой прохлады.
Здесь сможет Живописец побывать,
Поэт свои баллады сочинять,
Не хуже, чем в тот давний век чудесный,
Когда был Вдохновлён поэт известный[166],
Что Босвортское поле воспевал,
Где англичане бились наповал;
Иль Юноша[167], что умер так мгновенно,
Возможно, с похвалой Шекспира ценной,
Соавтор Флетчера, любимец Бена[168].
В саду того же самого поместья
Порой Медаль хранит все панорамы,
Когда в пыли — Колонны, Башни, Храмы;
И так уж предназначено судьбою,
Что малое переживёт большое:
Когда же этот Дом и дивный сад
Цветущий, где аллей тенистых ряд,
И мощные деревья — всё умрёт,
То этот Грот века переживёт,
Не осознав крушенья. — Ведь известно,
Выдалбливался он в скале чудесной
Не медленным усердьем, с неохотой
Тех, кто живёт наёмною работой,
Но рвеньем, что любовью рождено;
Здесь помогали женщины равно
Создать тропинок и беседок сень,
Чтоб веселиться в долгий зимний день.
Посвящение памятному месту в Рощах Колеортона
Внизу Хребта восточных скальных гор,
На землях, где шумит Чэрнвудский бор,
Стоит, но Путник! от тебя сокрытый,
В развалинах GRACE DIEU, плющом увитый.
Сначала монастырь, где днём и ночью
Звучали гимны, возводились очи;
Потом здесь славный Муж родился, он
Талантами был сразу награждён:
Там у ручья, что бурно извивался,
Ребёнком Фрэнсис Бомонт забавлялся;
И там под сенью близлежащих скал
Жизнь пастухов он, юный, воспевал;
То темы героической запев:
Презренье, слёзы мук, ревнивый гнев,
Печаль любви отвергнутой — на Сцене
Всех потрясал его трагичный гений.
Империи в пыли, падут твердыни,
И нечестивцы осквернят святыни,
Но Разум лёгким словом вознесёт
Громаду, дав бессмертный ей оплот.
Written at the Request of Sir George Beaumont, Bart. and in his Name, for an Urn, placed by him at the Termination of a newly-planted Avenue, in the same Grounds
Ye Lime-trees, ranged before this hallowed Urn,
Shoot forth with lively power at Spring's return;
And be not slow a stately growth to rear
Of Pillars, branching off from year to year
Till they at length have framed a darksome Aisle; —
Like a recess within that awful Pile
Where Reynolds, mid our country's noblest Dead,
In the last sanctity of Fame is laid.
— There, though by right the excelling Painter sleep
Where Death and Glory a joint sabbath keep,
Yet not the less his Spirit would hold dear
Self-hidden praise, and Friendship's private tear:
Hence, on my patrimonial Grounds have I
Raised this frail tribute to his memory,
From youth a zealous follower of the Art
That he professed; attached to him in heart;
Admiring, loving, and with grief and pride
Feeling what England lost when Reynolds died.
In the Grounds of Coleorton, the Seat of Sir George Beaumont, Bart. Leicestershire.
The embowering Rose, the Acacia, and the Pine
Will not unwillingly their place resign;
If but the Cedar thrive that near them stands,
Planted by Beaumont's and by Wordsworth's hands.
One wooed the silent Art with studious pains, —
These Groves have heard the Other's pensive strains;
Devoted thus, their spirits did unite
By interchange of knowledge and delight.
May Nature's kindliest powers sustain the Tree,
And Love protect it from all injury!
And when its potent branches, wide out-thrown,
Darken the brow of this memorial Stone,
And to a favourite resting-place invite,
For coolness grateful and a sober light;
Here may some Painter sit in future days,
Some future Poet meditate his lays;
Not mindless of that distant age renowned
When Inspiration hovered o'er this ground,
The haunt of Him who sang how spear and shield
In civil conflict met on Bosworth Field;
And of that famous Youth, full soon removed
From earth, perhaps by Shakspeare's self approved,
Fletcher's Associate, Jonson's Friend beloved.
In a Garden of the same
Oft is the Medal faithful to its trust
When Temples, Columns, Towers are laid in dust;
And 'tis a common ordinance of fate
That things obscure and small outlive the great:
Hence, when yon Mansion and the flowery trim
Of this fair Garden, and its alleys dim,
And all its stately trees, are passed away,
This little Niche, unconscious of decay,
Perchance may still survive.-And be it known
That it was scooped within the living stone, —
Not by the sluggish and ungrateful pains
Of labourer plodding for his daily gains;
But by an industry that wrought in love;
With help from female hands, that proudly strove
To aid the work, what time these walks and bowers
Were shaped to cheer dark winter's lonely hours.
Inscription for a Seat in the Groves of Coleorton
Beneath yon eastern Ridge, the craggy Bound,
Rugged and high, of Charnwood's forest ground
Stand yet, but, Stranger! hidden from thy view,
The ivied Ruins of forlorn GRACE DIEU;
Erst a religious House, that day and night
With hymns resounded, and the chaunted rite:
And when those rites had ceased, the Spot gave birth
To honourable Men of various worth:
There, on the margin of a Streamlet wild,
Did Francis Beaumont sport, an eager Child;
There, under shadow of the neighbouring rocks,
Sang youthful tales of shepherds and their flocks;
Unconscious prelude to heroic themes,
Heart-breaking tears, and melancholy dreams
Of slighted love, and scorn, and jealous rage,
With which his genius shook the buskined Stage.
Communities are lost, and Empires die, —
And things of holy use unhallowed lie;
They perish;-but the Intellect can raise,
From airy words alone, a Pile that ne'er decays.