Ночь за звёзды ушла, а ты
Не устала, - под переплётом
Так покорно легли листы
Завоёванного зачёта.
Ляг, укройся, и сон придёт,
Не томися минуты лишней.
Видишь: звёзды сойдя с высот,
По домам разошлись неслышно.
Ветер форточку отворил,
Не задев остального зданья,
Он хотел разглядеть твои
Подошедшие воспоминанья.
Наши девушки ремешком
Подпоясывая шинели,
С песней падали под ножом,
На высоких кострах горели.
Так же колокол ровно бил,
Затихая у барабана...
В каждом братстве больших могил
Похоронена наша Жанна.
Мягким голосом сон зовёт.
Ты откликнулась, ты уснула.
Платье серенькое твоё
Неподвижно на спинке стула.
1925
Пирушка
Пробивается в тучах
Зимы седина,
Опрокинутся скоро
На землю снега, -
Хорошо нам сидеть
За бутылкой вина
И закусывать
Мирным куском пирога.
Пей, товарищ Орлов,
Председатель Чека,
Пусть нахмурилось небо,
Тревогу тая, -
Эти звёзды разбиты
Ударом штыка,
Эта ночь беспощадна,
Как подпись твоя.
Пей, товарищ Орлов!
Пей за новый поход!
Скоро выпрыгнут кони
Отчаянных дней.
Приговор прозвучал,
Мандолина поёт,
И труба, как палач,
Наклонилась над ней.
Льётся полночь в окно,
Льётся песня с вином,
И, десятую рюмку
Беря на прицел,
О весёлой теплушке,
О пути боевом
Заместитель заведующего
Запел.
Он чуть-чуть захмелел –
Командир в пиджаке:
Потолком, подоконником
Тучи плывут,
Не чернила, а кровь
Запеклась на штыке,
Пулемёт застучал –
Боевой «ундервуд»...
Не уздечка звенит
По бокам мундштука,
Не осколки снарядов
По стёклам стучат –
Это пьют,
Ударяя бокал о бокал,
За здоровье комдива
Комбриг и комбат...
Вдохновенные годы
Знамёна несли,
Десять красных пожаров
Горят позади,
Десять лет – десять бомб
Разорвались вдали,
Десять грузных осколков
Застряли в груди...
Расскажи мне, пожалуйста,
Мой дорогой,
Мой застенчивый друг,
Расскажи мне о том,
Как пылала Полтава,
Как трясся Джанкой,
Как Саратов крестился
Последним крестом.
Ты прошёл сквозь огонь –
Полководец огня,
Дождь тушил
Воспалённые щёки твои...
Расскажи мне, как падали
Тучи, звеня
О штыки,
О колёса,
О шпоры твои...
Если снова
Тифозные ночи придут,
Ты помчишься,
Жестокие шпоры вонзив, -
Ты, кто руки свои
Положил на Бахмут,
Эти тёмные шахты благословив...
Ну, а ты мне расскажешь,
Товарищ комбриг,
Как гремела «Аврора»
По царским дверям
И ночной Петроград,
Как пылающий бриг,
Проносился с Колумбом
По русским степям;
Как мосты и заставы
Окутывал дым
Полыхающих
Красногвардейских костров,
Как без хлеба сидел,
Как страдал без воды
Разоруженный
Полк юнкеров...
Приговор прозвучал,
Мандолина поёт,
И труба, как палач,
Наклонилась над ней...
Выпьем, что ли, друзья,
За семнадцатый год,
За оружие наше,
За наших коней!..
1927
Живые герои
Чубатый Тарас
Никого не щадил...
Я слышу
Полуночным часом,
Сквозь двери:
- Андрий! Я тебя породил!.. –
Доносится голос Тараса.
Прекрасная панна
Тиха и бледна,
Распущены косы густые,
И падает наземь,
Как в бурю сосна,
Пробитое сердце Андрия...
Полтавская полночь
Над миром встаёт...
Он бродит по саду свирепо,
Он против России
Неверный поход
Задумал, изменник Мазепа.
В тесной темнице
Сидит Кочубей
И мыслит всю ночь о побеге.
И в час его казни
С постели своей
Поднялся Евгений Онегин:
- Печорин! Мне страшно!
Всюду темно!
Мне кажется, старый мой друг, -
Пока Достоевский сидит в казино, Раскольников глушит старух!..
Звёзды уходят
За тёмным окном,
Поднялся рассвет из тумана...
Толчком паровоза,
Крутым колесом
Убита Каренина Анна...
Товарищи классики!
Бросьте чудить!
Что это вы, в самом деле,
Героев своих
Порешили убить
На рельсах,
В петле,
На дуэли?..
Я сам собираюсь
Роман написать –
Большущий!
И с первой страницы
Героев начну
Ремеслу обучать
И сам помаленьку учиться.
И если, не в силах
Отбросить невроз,
Герой заскучает порою, -
Я лучше сам кинусь
Под паровоз,
Чем брошу на рельсы героя.
И если в гробу
Мне придётся лежать,
Я знаю:
Печальной толпою
На кладбище гроб мой
Пойдут провожать
Спасённые мною герои.
Прохожий застынет
И спросит тепло:
- Кто это умер, приятель? –
Герои ответят:
- Умер Светлов!
Он был настоящий писатель!
1927
Песня
Н.Асееву
Ночь стоит у взорванного моста, Конница запуталась во мгле...
Парень, презирающий удобства,
Умирает на сырой земле.
Тёплая полтавская погода
Стынет на запёкшихся губах.
Звёзды девятнадцатого года
Потухают в молодых глазах.
Он ещё вздохнёт, застонет еле,
Повернётся на бок и умрёт,
И к нему в простреленной шинели
Тихая пехота подойдёт.
Юношу стального поколенья
Похоронят посреди дорог,
Чтоб в Москве ещё живущий Ленин
На него рассчитывать не мог.
Чтобы шла по далям живописным
Молодость в единственном числе...
Девушки ночами пишут письма,
Почтальоны ходят по земле.
1931
Песня о Каховке
Каховка, Каховка – родная винтовка...
Горячая пуля, лети!
Иркутск и Варшава, Орёл и Каховка –
Этапы большого пути.
Гремела атака, и пули звенели,
И ровно строчил пулемёт.
И девушка наша проходит в шинели, Горящей Каховкой идёт...
Под солнцем горячим, под ночью слепою
Немало пришлось нам пройти.
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути!
Ты помнишь, товарищ, как вместе сражались, Как нас обнимала гроза?
Тогда нам обоим сквозь дым улыбались
Её голубые глаза...
Так вспомним же юность свою боевую, Так выпьем за наши дела,
За нашу страну, за Каховку родную, Где девушка наша жила...
Под солнцем горячим, под ночью слепою
Немало пришлось нам пройти.
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути!
1935
Итальянец
Чёрный крест на груди итальянца, Ни резьбы, ни узора, ни глянца, Небогатым семейством хранимый
И единственным сыном носимый...
Молодой уроженец Неаполя!
Что оставил в России ты на поле?
Почему ты не мог быть счастливым
Над родным знаменитым заливом?
Я, убивший тебя под Моздоком,
Так мечтал о вулкане далёком!
Как я грезил на волжском приволье
Хоть разок прокатиться в гондоле!
Но ведь я не пришёл с пистолетом
Отнимать итальянское лето,
Но ведь пули мои не свистели
Над священной землёй Рафаэля!
Здесь я выстрелил! Здесь, где родился, Где собой и друзьями гордился,
Где былины о наших народах
Никогда не звучат в переводах.
Разве среднего Дона излучина
Иностранным учёным изучена?