Выбрать главу

Алексей Недогонов

Избранная лирика

От составителя

Алексей Иванович Недогонов родился 19 октября 1914 года. С детских лет он сам зарабатывал себе на кусок хлеба. Приехав из своего родного города (Шахты Ростовской области) в Москву, будущий поэт работал на заводе, а потом учился в Литературном институте. Первые стихи его были напечатаны в 1932 году. С 1938 года он уже печатался в толстых журналах и центральных газетах («Звезда», «Знамя», «Новый мир», «Комсомольская правда»). Однако при жизни он так и не смог выпустить ни одной книги стихов (мы, говоря это, не имеем в виду первой части поэмы «Флаг над сельсоветом», выпущенной отдельными изданиями за несколько месяцев до смерти Недогонова сначала в библиотечке журнала «Огонек», затем в Костромском областном книжном издательстве). Большинство его произведений увидело свет или в заводской многотиражке «Вперед», или во фронтовых газетах, а то и совсем не печаталось при жизни. Не по вине самого Недогонова он долго, вплоть до написания «Флага над сельсоветом», «числился по ведомству молодых авторов», хотя давным-давно уже вырос из «детских штанишек» и еще до Великой Отечественной войны был вполне сложившимся поэтом, зрелым мастером стиха. Все это странно, но — факт!

Жизнь Алексея Недогонова оборвалась 13 марта 1948 года, когда ему не исполнилось еще и 34 лет. Она оборвалась нелепо, трагически, в результате несчастного случая, в самом расцвете творческих сил и возможностей поэта.

Только после смерти Недогонова его стихи были, наконец, изданы. И тут всем стало ясно, какого большого поэта мы потеряли…

Алексей Недогонов писал о себе: «Силы Родины меня питали». Его поэзия — это поэзия коммуниста и воина, поэзия большой жизненной правды и большого мужества. Ей не суждено увядать, стареть. Пусть же стихи Недогонова идут от сердца к сердцу! Пусть он будет «нашим верным, нашим прочным другом» и останется в нашей памяти «как живой с живыми говоря».

Константин Поздняев

Дыхание

Пока весну томит истома летучих звезд, текучих вод, пока в прямой громоотвод летит косая искра грома, — вставай и на реку иди, на берегу поставь треножник и наблюдай весну, художник.
Пускай прошелестят дожди, пускай гроза по-над землею пройдет и громом оглушит закат, что наскоро пришит к сырому небу, чтобы мглою покрыться через полчаса, чтоб видеть свет правобережный, чтоб новый мир — промытый, свежий — в твоем сознанье начался.
Тогда — писать, но без корысти, сушь равнодушья заменив единоборством грозных нив, полетом сердца, взора, кисти!

1935 г.

Двое юношей

Голуби мира летят, летят с веточкою тоски.
Где-то в долине упал солдат замертво на пески. Ночь африканская. Путь прямой. Дым с четырех сторон. Сумерки тропиков. Но домой, нет, не вернется он. Голуби мира летят, летят с холодом и теплом. Пушки германские заговорят на языке своем. Руша преграды, мои враги в лютых ночах идут, снова солдатские сапоги рейнские травы мнут. Голуби мира летят, летят, веточку в клюв зажав; кружатся, кружатся, кружатся над крышами всех держав.
Снова теплятся для разрух два очага войны. Но Москва произносит вслух слово моей страны. Слыша его, у больных болот возмужавший в борьбе негр поднимается и поет песенку о себе: «Пусть в селении Суалы в яростную грозу враги заключат меня в кандалы — я их перегрызу! Примет кости мои земля — брат мой возьмет ружье; за океаном, у стен Кремля, сердце стучит мое».
Снова теплятся для разрух два очага войны. Но Москва произносит вслух слово моей страны. Оно адресовано миру всему, и твердость в нем наша вся. И московский юноша вторит ему, тихо произнося: — Милая Родина! Ты в бою только мне протруби; если надо тебе, мою голову — отруби! Факелом над землей подними, долго свети, свети, чтобы открылись перед людьми светлые все пути.
Разве знают мои враги вечность таких минут, враги, чьи солдатские сапоги рейнские травы мнут?