Он есть в театре и в кино,
вы это знаете и сами —
бывает душно и темно,
но есть запасный выход в зале.
Тупою болью
сдавит грудь.
Во тьме не различая лица,
подняться можешь и шагнуть
к зелёной маленькой таблице.
Там дверь,
ведущая в простор,
в живую жизнь, в холмы и пади.
Там лес,
озвученный дроздом,
дождей струящиеся пряди.
Зовёт зелёный огонёк.
Но люди молча подсказали,
что этот шаг твой,
как упрёк,
как вызов
всем сидящим в зале.
И с грустной миною лица
досмотришь ты
(куда же деться?)
со всеми вместе, до конца,
парад пустого лицедейства.
* * *
Перед словами,
сказанными мною,
пусть, как и был,
останусь я в долгу.
Я дверцу печки
медленно открою —
я рукописи жгу.
От груза
изумленья и печали,
бессонницы,
что мне не по плечу
и мной распоряжается ночами, —
избавиться хочу.
Они горят
и ярко, и недолго,
рождая очистительную грусть.
Я рукописи жгу...
Да только что в том толку,
когда я все их
помню наизусть.
* * *
Первый падает снег
и на землю ложится,
оборвав свой разбег,
не успев накружиться.
И не знает, искрясь,
как устроено мудро —
он в обычную грязь
превратится под утро.
Это позже, потом,
после гибельной пробы,
лягут снеги пластом,
соберутся в сугробы.
Запугают пургой,
полосатою вьюгой,
завладеют тобой
и окном, и округой.
Так из года и в год.
И, не правда ли, странно —
самым первым был тот,
что пришёл слишком рано.
СОВЕТ В ДОРОГУ
Сыну Ярославу
Не сетуй, что дорога далека,
и трудная стезя тебе досталась.
Умойся из лесного родника —
и как рукою снимет всю усталость.
И снова в путь.
И снова в гору лезть
сквозь бурелом,
где чёрт сломает ногу.
Дороги нет,
но направленье есть,
а это значит, что найдёшь дорогу.
Из всех советов
на своём пути
запомни крепко
правило простое:
всегда прекрасно то, что впереди
и стоит жить,
когда и жить не стоят.
СЛОВО
Мало мне осталось впереди.
Из всего, что трогал я руками,
Слово встало поперёк пути,
как буслаевский
непроходимый камень.
Бьют из почвы яростно ключи.
Ты нагнись — живой воды напейся,
разбегись, его перескочи,
но, смотри,
как Васька, не разбейся.
Сто попыток...
Как же мы порой
глупой неудачею ранимы.
Сотню раз я разбивался в кровь,
сотню раз
меня похоронили.
Но встаю,
опять иду на старт.
Цель одна – добьюсь или погибну,
и слепой мальчишеский азарт:
разобьюсь, но всё же перепрыгну.
* * *
В то место, откуда ты родом,
когда доживёшь до седин,
вернись,
и с родною природой
останься один на один.
Осенняя дышит прохлада.
Развёртывай свиток потерь,
задумайся, что тебе надо
и что тебе делать теперь?
Под шорох берёзовой рощи
на пень обомшелый присесть —
и жизнь тебе кажется проще
и сам ты моложе, чем есть.
И в эту минуту покоя
забытый откроется след,
припомнится что-то такое,
чему и названия нет.
И мамина песнь про лучину,
и месяц, стучащий в стекло,
и все, что с тобою случилось,
и все, что случиться могло.
* * *
Лунный свет через листву просеян,
по расцветке серебру под стать.
Сорок лет мне снятся сны про Север,
вроде бы, пора и перестать.
Но нельзя.
Как с первою любовью,
С Севером расстаться не могу,
потому что радостью и болью
заплатил без сдачи за пургу.
Это не романтика, поверьте,
просто каждый понял и привык,
что отсюда два шага до смерти,
десять тысяч вёрст на Материк.
ВОСПОМИНАНИЕ О ДЕТСТВЕ
Когда-то