92
Поэт любимый мой, ты средь поэтов — хан.
Твой стих — родник живой, твой стих — стихов султан, Слова твоих стихов средь слов произнесенных Как светлый луч во мгле, пронзающий туман.
93
Услышать я хотел твой сладкозвучный стих, Когда он прозвенел, казалось, мир затих, В глазах моих светло от ровных черных строчек, И жемчуг слов твоих звенит в ушах моих.
94
Покинули меня терпенье и покой, Печаль свою кляня, я слезы лью рекой.
Я к вере охладел, в делах не преуспел.
Что делать мне, идти дорогою какой?
Когда меня ты вспомнил, друг мой милый, Во тьме светло мне стало вдруг, мой милый. Нам свидеться нельзя, но теплый твой привет Мой излечил недуг, болезнь разлук, мой милый.
96
Чтоб счастьем взгляд зажечь, ты, видит бог, пришла, Чтоб дом своих страстей дотла я сжег, пришла.
Благодарю тебя, сто раз тебе спасибо, Что, наконец, ко мне на огонек пришла.
97
Для пламени любви я вновь добычей стал, Влюбленный и больной, я грустной притчей стал.
Я слышал о тебе, и хоть тебя не видел, Я петь и прославлять твое величье стал.
98
Перед твоей красой померкла солнца слава, Я — пленник слов твоих и ангельского нрава.
Ты письма пишешь мне, а ты приди сама Иль позови меня, я исстрадался, право!
99
Я счастлив, наконец, светла моя звезда,
Любимая со мной нежна, добра всегда, И если из-за дел приду я на свиданье, Немножечко поздней, ей-богу, не беда.
В разлуке грусть моя огромною была, Скорбящая душа бездомною была, От жарких слез моих, от дыма горьких вздохов Дорога хлюпкою, ночь темною была.
101
Несправедливой ты всегда была со мной, От льда твоей души я мучился, больной. Но мысли о тебе мне радость приносили, Когда вдали от всех я жил тобой одной.
102
Я горя перенес немало, что мне делать? Позором жизнь меня пытала, что мне делать? Я, полюбив тебя, пожертвовал душой.
Но ты моей душой не стала, что мне делать?
103
Как в прежние года: наступит рамазан — И в праздники и в пост передо мной стакан. Я не молюсь давно и не пощусь давно, От вин и анаши безумен я и пьян.
104
Болезнь меня трясла, я бредил и горел, Изнемогал без сил, в заботах я скорбел, Я видел много зла, я белым стал, как мел, Ты обо мне спросил, и я повеселел.
Где розы — там шипы, зло в радости, ну что ж!
Без горечи в вине нет сладости, ну что ж!
Вот и в моих стихах, то грустных, то веселых, И взлеты есть порой, и слабости, ну что ж!
106
В степях чужой страны запутаны дороги, Мне не по силам путь: мои ослабли ноги. Спасибо хоть за то, что вести о тебе Приходят в этот край, врачуя все тревоги.
107
День ото дня сильней мой жар тиранит тело, а сон — бежит от глаз, едва заря зардела. Они под стать моим терпенью и беде: кончается одно, другой же — нет предела.
108
Кто жалкие слова с обидой говорит, Тот или неумен, иль ищет сам обид. Я дам тебе совет: смывай вином обиды — Сам знаешь, тот, кто пьян, обиды не хранит.
109
Я шлю тебе платок, такой, как ты хотела, Из ткани желтой он и тонкой до предела. Внимательней всмотрись, похож он на меня: Желт, как мое лицо, и невесом, как тело.
Ужель ты, наконец, нарушила молчанье! Принес мне твой гонец надежду на свиданье. Я твоему гонцу готов был стать рабом — Твой раб освободил владыку от страданья.
111
Нет родины и счастья боле нет, И ничего уж, кроме боли, нет. Я в этот край пришел своею волей, Его оставить силы воли нет.
112
Уж лучше совершить тяжелых сто грехов, Принять сто тяжких мук, сто обрести врагов, Чем, став ослушником, родителя обидеть, Чем не прийти к нему в тяжелый час на зов.
113
Оставив путь греха и бросив пить, я много Лишений перенес и мук во имя бога.
Не рано ль я врата раскаянью открыл, Не очень ли уж я к себе отнесся строго?
114
Я дал обет не пить, связал себя обетом, Что делать мне, как жить, чьим следовать советам? Раскаясь, пьющие дают зарок не пить, Я дал зарок не пить и каюсь только в этом.
Чужбина — клетка, в ней постыло все. немило.
Давно моя душа, как птица, загрустила.
Что претерпел я здесь, мне трудно описать: Смывают слезы глаз с лица письма чернила.
116
К душе моей огонь, в глазах слеза всегда, От удали былой ни тени, не следа.