— Движение на дороге ужасное, — сказала я, пытаясь, звучать раздраженно, а не истерично. — Я не успеваю. Иди уже просто на богослужение; встретимся тогда уже в классе.
— Хочешь, я поставлю за тебя свечку? — поддразнила она.
— А это не такая уж и плохая идея. — пробормотала я, пока Колин парковался у полуразрушенного склада.
Он оставался рядом со мной, пока мы пересекали растрескавшийся, заросший сорняками тротуар, дернул раздвижную дверь и подтолкнул меня вперед.
— Мне сегодня работу еще писать, — напомнила я ему, пока он вводил на распределительной коробке код от сигнализации.
— Забудь ты про эту чертову работу, Мо.
Сквозь окна высоко над нами проникал тусклый свет. Вместо палитр, кисточек и картонок, которые я рассчитывала увидеть здесь, была мастерская. Столярная мастерская с огромной электропилой и стеной из ДВП, на которой на равном расстоянии висели инструменты. Воздух пах опилками и лаком; это был чистый, проникающий запах, который щекотал мой нос, но при этом не был неприятным.
Колин провел меня через мастерскую, всё еще держа руку у меня на спине, и мы вошли в металлическую дверь. Он потянул ее рывком на нас, прежде чем нащупал выключатель очередной сигнализации. Зажегся свет, и если мастерская уже удивила меня, она ни в какое сравнение не шла с этой комнатой. У меня на миг захватило дух, и я обернулась к Колину.
— Ты здесь живешь? — Здесь были спартанские условия и при этом было очень красиво. Покрашенные белым стены, потрескавшийся цементный пол, такие же как и в мастерской окна, расположенные высоко наверху. Но мебель была приятной, полированное дерево, которое мягко блестело в утреннем свете. Здесь пахло лимонным маслом, свежо и уютно. На полу были постелены пара ковров, и здесь стояла потертая, темно-синяя велюровая софа, а рядом с пузатой печкой стоял старинный кожаный стул с высокой спинкой и подлокотниками. Вокруг ничего не валялось, никакого хлама или беспорядка, но выглядело это не чопорно, а только просторно, как если бы у человека было всё пространство мира, чтобы дышать, и всё время, которое ему было необходимо. — Это потрясающе!
Он смущенно пожал плечами и указал на две двери напротив нас.
— Ванная. Спальня.
— Ты серьезно здесь живешь?
— И где же по-твоему я должен жить?
— Не знаю. Возможно в грузовике? В пещере с летучими мышами? Здесь просто потрясно. — Красивее, чем я ожидала увидеть после его грузовика. Я всегда считала, что он едва сводил концы с концами, но я ошибалась. Почему он скрывал это? Что еще он скрывал?
— Рад, что тебе нравится. Я скоро вернусь. Будь тут.
— Ты уходишь?
— Мне нужно переговорить с твоим дядей.
— Возьми меня с собой!
— Если бы я знал. кому можно доверять, то так бы и сделал. Здесь самое безопасное место для тебя. Только несколько людей знают о нем, и им я доверяю.
— И дяде Билли тоже?
Он замешкался.
— Да.
Сейчас дядя Билли показался мне не особо заслуживающим доверия, но я была готова положиться на слова Колина. Страх уходил, так же как и появился, для того, чтобы проявились более важные моменты. Они конечно не упрощали принятие решения, но делали его более отчетливым. И быстрым.
— Можешь что-нибудь перекусить. Готовься к своей работе. Если хочешь. посмотри телевизор, — добавил он и указал большим пальцем на черный лакированный шкафчик.
— Мо, хоть раз в жизни, сделай то, о чем прошу. Ты можешь вляпаться в десятки различных проблем, не принимая в расчет, что ты здесь не какая-то Нэнси Дрю. О чем я, между прочим, не забывал.
Если бы он оставлял меня здесь только из-за злости, я бы еще сильнее воспротивилась ему. Но на его лице не было ничего такого, только серьезность и тревога, а потому я села на софу, подтянула к себе дрожащие ноги и расправила юбку поверх коленей.
— Ты себя накручиваешь.
— Я бы не ожидал, что они станут торговаться с Билли, — ответил он. — Я думаю, они предоставят ему, справиться с тобой.
— Ну да, а он думал, что со мной справишься ты. Круто придумано.
— Тут ты отчасти права. Теперь побудь здесь.
И я осталась. По телеку не было ничего особенного, я не хотела есть, и никак не могла сконцентрироваться на атомных массах и изотопах. Вместо этого я шагнула на выцветший когда-то узорчатый темно-синий с коричневым ковер, покрутила в руке кольцо и задумалась, в какой опасности из-за меня сейчас находится Колин. Эта мысль заставила меня быстрее зашагать по ковру.
Зазвонил мой мобильный, и чтобы достать его, мне пришлось перегнуться через спинку софы.
— Мои сердечные поздравления с прохождением обряда соединения, — сказала Евангелина, в ее голосе слышалось чуть больше тепла, чем обычно. — Ты хорошо справилась.
— Вас ведь удивило, что всё работает.
— Чего-то желать и исполнять желаемое — это совершенно разные вещи, — ответила она. — Возможности захватили меня.
Я закатила глаза и тут же прекратила. А что, если она может меня видеть? Мне было обидно, что я не понимала, как всё функционирует — магия в реальной жизни.
— Сейчас чертовские неподходящее время, Евангелина. Вы можете перезвонить позднее?
Ее голос вновь стал холодным.
— Мне очень жаль, что я столь некстати позвонила, Мо. Но я подумала, что, возможно, тебе будет интересно, каким мы предпримем наш следующий шаг.
Я надавила пальцами на веки.
— Окей.
— Кольцо при тебе?
— Конечно. Как всегда.
— Замечательно. Мы определили место, где несколько линий нестабильны. Мы полагаем, что кольцо позволит тебе, конечно с помощью Люсьена, сделать их более стабильными.
— Это же хорошо, так ведь?
В ее голосе было столько энтузиазма, сколько ранее за ней я не замечала.
— Если тебе это удастся, тогда мы, возможно, сможем полностью предотвратить магический разлив.
— Что-то вроде предусмотрительного ремонта? — Звучит довольно просто, но так как вокруг меня всё в миг рушиться, то «просто» приобретает неоспоримую заманчивость.
— Точно. Люсьен зайдет за тобой сегодня вечером. Чем раньше мы сможем совершить попытку, тем лучше…
Глава 24
Спустя два часа, разъяренно ворвавшись в комнату, вернулся Колин. Он отключил сигнализацию гневным, отточенным движением руки и запер свой пистолет в металлическом шкафчике. Только после этого он упал в потрескавшееся кожаное кресло.
— Что случилось? — Я закрыла книгу с рассказами Хемингуэя, которую я нашла на полке. — Ты поговорил с дядей Билли? С моей мамой всё в порядке?
— С твоей матерью всё в норме, — он барабанил пальцами по подлокотнику и затем наклонился вперед, словно внезапно принял какое-то решение.
— Как много ты знаешь о делах твоего дяди?
Я дернула плечом, и во мне разлилось холодное равнодушие.
— Я слышала только слухи. Я думала, что это только слухи, до смерти Верити Господи сохрани, чтобы в моей семье хоть кто-то действительно говорил мне правду!
— Они старались защитить тебя.
Я вспомнила слова Люка после нападения бугименов.
— Он контролирует четверть всех предприятий, так ведь? Все деньги на охрану и платежи проходят через него. Он сохраняет мир и при этом получает прибыль.
Он глянул на пол.
— Примерно так.
— Ты работаешь на него, — продолжила я, и словно собирая паззл, меня медленно осенило, когда сложилась полная картинка. — Ты работаешь на мафию.
— В данный момент я работаю на Билли и не спускаю с тебя глаз. Это всё, — его голос звучал устало, но я пришла в бешенство, и мне было не до жалости к нему.
— А что же со столярной мастерской?
— Можно сказать, что я располагаю разносторонними способностями.
Я зарылась кулаками в карманы куртки.
— В самом деле! Присланный с пистолетом точно как с шлифовальной машинкой. Да ты настоящий мастер на все руки, не так ли?
Мне стало стыдно из-за своей наивности, из-за того, что я была готова поверить в те истории, которыми меня пичкали все вокруг. — Ты такой же большой лжец как и он.