Три руки поднялись вверх, и Тоннеля поняла, что их голоса с Виталиком ничего не решают.
— Ладно, посмотрим, что дальше. Но я буду за ним следить, — предупредил Виталик и направил в глаза указательный и средний пальцы, суфлируя жестами.
На следующий день Маркус не пришел, впрочем, как и через два дня.
— Может, что случилось? — беспокоилась Тами, выражая мое волнение словами.
— Меня боится, — усмехнулся Виталик. Он вжился в роль силача и выкорчевал несколько деревьев неподалеку от дома, я видела их тела, варварски выдранные из земли. На мой вопрос для чего, он лишь пожал плечами, отвечая: потому что могу. Я понимала, он ищет край, за который ему нет возможности заступить. Мне тоже следовало бы приручить лису, чтобы использовать дар не в минуты страха или злости, а оставаясь спокойной, ведь нам предстояла битва, где разум должен быть холодным и беспристрастным. На кону слишком ценное: наши жизни и жизни других людей.
Глава 34
Я готова была поспорить, что в окне мелькнул чей-то силуэт, и в следующую минуту Маркус оказался рядом с Виталиком.
— Кто же по мне больше всех скучал? — улыбался он, укладывая руку на плечо парня.
— Не припомню, когда мы стали друзьями, — воззрился на него Виталик.
— Команда, — напомнил ему помощник, убирая руку. — Ну что, вы готовы?
— Можно вопрос? — подняла руку Тоннеля.
— Ты мне напоминаешь ребенка в 4 года, — усмехнулся Маркус, а Юля показала средний палец. — Да, вопросы — это здорово, — тут же сказал он. — У тебя пытливый ум.
Она смерила его взглядом.
— Как ты стал бессмертным?
Маркус смотрел на нее дольше обычно, словно раздумывая, стоит ли открывать тайну.
— Это секрет?
— Если не хочешь или не можешь, — пытался защитить его Валера.
— Ты на чьей стороне, Слепой? — удивленно посмотрела на него Тоннеля.
— Все в порядке, — успокоил его Маркус, а я старалась думать не о его губах, а о том, что он сейчас скажет.
— Я был таким же как вы, родился в семье, где мать, отец и трое сестер. До определенного момента даже не знал, что мне предстоит стоять на защите мира. Когда пришел Аарон, я был женат и имел двоих сыновей.
Он взял паузу, я понимала, что он давно потерял родных, но даже сейчас ему было нелегко говорить о них. Опустив глаза, чтобы не смущать своим взглядом, я теребила пальцы, ожидая продолжения. Даже Тоннеля притихла и не желала перебивать.
— Конечно, выбор есть всегда, я мог просто остаться с семьей, но какой я мужчина, если не встану на защиту родных и своего народа. И я поверил, я пошел за Аароном, и там были другие люди.
— Твоя первая команда, — догадалась я.
— Да, — кивнул Маркус, вздыхая.
— То есть всем, как бонус, потом дается бессмертие? — присвистнул Виталик. — Неплохая плата за драку.
— Нет, это не так. Я единственный, кого спас Аарон. Я лежал после сражения и смотрел на небо, понимая, что скоро пробьет мой час. Но он нашел меня и залечил мои раны.
— Как Тами? — спросил Валера.
— Нет, это была жидкость, которую он влил в меня. Я чувствовал, как немеют губы, и думал, что последнее увиденное перед смертью — его лицо. Просил передать моей жене и детям, что люблю их. Но он перебил меня, сказав, что сделаю это сам.
— И где этот Аарон берет живую воду? — поинтересовалась Тоннеля.
Маркус усмехнулся.
— Этого я не знаю.
— А где остальные? — спросила я.
— Да, блондин, тебе достался эликсир бессмертия, а другим. Были же и другие. Тогда, потом, до нас сменилась не одна ветвь!
— Они мертвы.
— Вот тут надо прокомментировать, — не отставала Юля. — У них была насильственная смерть или естественная?
— Юль, — попробовала я ее остановить.
— Нет, а что? Я смотрю в будущее.
— По-разному, — ответил Маркус.
— То есть, ты хочешь сказать, что любой из нас может умереть? — ахнула Юля. — Минуточку, я на такое не подписывалась.
— Любое сражение — это всегда риск!
— С каждым днем все интереснее и интереснее, — потянулся Виталик. — Я намеревался красоваться на памятнике престарелым старцем. У нас планы: завести с Тоннелей семь детей и качаться в кресле, смотря, как цветут на клумбе петуньи.
— Идиот, — покачала головой Тоннеля, усмехаясь.
— И каково это, видеть, как твои родные уходят, как сменяются века, дробятся страны, но жить дальше? — спросил Валера. Казалось, его совершенно не смутили слова Маркуса.
— Поначалу нелегко, — признался Маркус, — но ко всему привыкаешь, — он посмотрел мне прямо в глаза, и я смутилась. Он на что-то намекает?