— Но что мне делать? — вновь не мог понять Валера. Его вчерашнее состояние никак не отразилось на сегодняшнем дне. Неужели на блондина нельзя сердиться больше пары часов?
— Пробуй, может, Тами даст тебе толчок, которого не хватает.
Они переглянулись, казалось, Тами была озадачена. Если уж Маркус не смог, то что сделает она?
— Предупреждаю, — обратилась ко мне Тоннеля. — Будет больно.
И мне стало как-то не по себе. Но должна привыкнуть не только к осознанию, но и к самой боли, иначе всё напрасно.
— Готова? — зачем-то спросила Юля, и в ту же секунду мощный поток воды ударил меня в грудь так, что дыхание перехватило. Солнечное сплетение горело, а я силилась вдохнуть.
— Я не была готова, — просипела, пытаясь прийти в себя.
— Да? — вскинула брови Тоннеля. — Видимо послышалось, — пожала она плечами, но я прекрасно знала, что она играет со мной. Что ж, если не видит ни в ком достойных соперников, пришла пора проучить её и показать, что я тоже чего-то стою.
Виталик с Маркусом носились по полю, мутузя друг друга, а вот Валера с Тами не знали, что делать.
В руке Тоннели появился шип, и мне стало страшно. Она и впрямь не шутит. Какой-то звериный оскал проступил на лице, и она, замахнувшись, бросила в мою сторону оружие. Огонь, и шипа как не было. Я посмотрела на свои руки и улыбнулась. Да я крутая.
— Рано радуешься, — прервала мою похвальбу внутри себя Юля.
Она тут же заключила меня в ледяной кокон, но я расплавила и его. Вода, лёд, пар, кажется, она испробовала на мне всё, что умела, а я, уберегая себя, уворачивалась, плавила и воздвигала стены огня. Пробираясь к ней среди ледяных игл, нещадно коловших всё тело, я всё же смогла дотянуться, собираясь обжечь, когда она врезала мне по лицу. Это уже была другая боль. Я зарычала и бросилась на неё без магии, нанося удары, куда ни попадя. Даже не знаю, что из всего меня разозлило больше, но Тоннеля тоже от души молотила меня кулаками.
— Девочки, девочки, — подскочил Виталик, хватая одну из нас.
Маркус прижал меня к себе, но злость, родившаяся в момент спарринга, будто разрывала внутренности. Я даже не поняла, чьи руки сжимают меня так крепко.
— Что это было? — усмехнулся Виталик, всё еще держа Юлю.
— Пусти, — вырывалась она. — Я почти победила.
— Как бы ни так! — парировала, и моего лба вновь коснулся палец.
Я будто стала правильно соображать. Даже не знаю, откуда во мне родилась эта воинственность.
— Не давайте эмоциям брать верх над разумом, — сказал Маркус, когда мы обе успокоились. — Тотемы помогают, но их тоже нужно уметь контролировать, иначе они станут сильнее. Это может стоить вам жизней.
Я смотрела на Тоннелю другими глазами. Моя губа треснула, а из её носа показалась кровь.
— Мир, — протянула я руку.
Она вытерла ладонью кровь, и подала её. Усмехнувшись, мы пожали друг другу руки.
— Валера? — посмотрел Маркус на парня, но тот лишь покачал головой. — Ладно, у меня есть мысль.
Глава 44
Мы снова прыгнули, но на этот раз без экстрима, каждый по отдельности, оказались в совершенно другом месте. Изумрудная вода в небольшом озере и лес, обступивший его со всех сторон. Солнце освещало водяную поверхность и пригревало землю. Пахло хвоей, хотелось просто сидеть, смотря на воду.
— Почему мы здесь? — задала вопрос Тами.
— Каждому предстоит заглянуть в себя, чтоб познать, принять или укротить. Он сел на землю в позу лотоса, и мы последовали его примеру. Даже сейчас я любовалась этим человеком, тянулась к нему. Меня завораживало его умение вести за собой, говорить правильные вещи, он был таким мужчиной, о котором я всегда мечтала. Или же кто-то заложил эту установку в мою голову.
— Закройте глаза, — продолжил Маркус, когда мы уселись рядом. — И просто слушайте.
— Что? — не поняла Тоннеля.
— Сначала звуки, которые вас окружают, а потом себя.
К моему удивлению, все молчали, даже Тоннеля перестала задавать вопросы, и я, действительно сосредоточившись на слухе, различала шум ветра, звуки леса, своё дыхание, кровоток, размеренное дыхание. Темнота сменилась ярким огнём, который разрастался, пока не превратился в лису. Снова видела её, но теперь лишь в своей голове образами. Плавясь, я будто проникала сама в себя, разнося мысли по всем клеткам, опутывая паутиной внутренности, и ощущая себя какой-то целой. Трансформируясь, я принимала разные облики, пока не стала собой. Какая-то небывалая лёгкость наполнила, делая невесомой.
— Лия, — внезапно обратился ко мне голос, и я попыталась разглядеть, кто же это. — Лия, — вновь позвал он меня, — возвращайся.