Его голос не был угрожающим или же взволнованным.
Моя бабушка умирала почти два года. Все это время она не поднималась с постели, еле разговаривала, и ей было все равно на то, что происходило вокруг. В начале она все ещё реагировала на то, что с ней разговаривают, и отвечала. Так вот, такой же голос был сейчас у нечистого. Он говорил безразлично.
— Нечисть проклятая… Жив, значит, — я упорно зашагала к вероятному местонахождению Нечистого, но его там не обнаружила. Глубоко вздохнув, я свалилась на шкуры. — У меня нет сил играть с тобой в прятки!
— А я и не прячусь, — раздалось откуда-то сверху, и я резко распахнула глаза. С потолка пещеры на меня воззирали два алых рубина глаз. Подавив желание закричать, я лишь коротко выдохнула.
Через несколько секунд глаза были напротив меня в непосредственной близости. Я отчетливо чувствовала дыхание Нечистого на своей щеке, и от того моё сердце так трепещало в груди, будто готово разорваться на тысячи кусочков и разнести грудную клетку вдребезги.
— Взбалмошная девчонка! — прошептал он мне, и тут же уткнулся носом в шею, шумно вдыхая. — Прелестно пахнешь…
От его слов и манипуляций дрожь активно разбежалась по всему моему телу. Конечности застыли, и не смели шевелиться, пока Нечистый вдыхал мой «аромат».
— Выпей хоть всю мою кровь, мне все равно, — быстро тараторила я, — только не отправляй меня обратно.
— Тебе никогда больше не выбраться отсюда, — голос был отстранённым, не его. За Нечистого говорила его природа.
— Отлично, — обрадовалась я, и ладонями обхватила рога нечистого и потянула, тем самым приближая его лицо к себе. — И сделай уже то, что нужно.
Через секунду все взорвалось яркой болью. Клыки Нечистого впились в мою шею, и я широко распахнула глаза, открывая рот в немом стоне. На несколько секунд он оторвался от своего занятия, но только для того, чтобы подарить мне короткий, и, по-моему, благодарный поцелуй. В том был некоторый плюс: я первый раз попробовала свою кровь. А потом сознание потемнело.
***
Я проснулась из-за того, что шею и часть плеча сильно саднило. Тягучая боль впивалась иголками при каждой моей попытке пошевелиться. Подогнув ноги под себя, я неуютно поёжилась: было довольно холодно. Рядом не было никого, и потому я, сразу же наплевав на болезненное покалывание в плече и шее, тут же села.
— Нечистый! — позвала его я, и почувствовала, как сердце начинает выбивать бешеный ритм. Я смешно пыхтела, пока пыталась встать. Силы будто покинули меня. Руки опускались, а ноги вообще не желали шевелиться. — Эй, ты где?!
— Солнше моё! — раздалось где-то снаружи, и я в ужасе распахнула глаза, лихорадочно ища место, куда можно было бы спрятаться. Так как моё тело по-прежнему не слушалась, то я протяжно застонала, обессиленно опрокидываясь на спину. Мельком я заметила, что вся моя светлая рубашка теперь была забрызгана кровью.
Услышав мой стон, Василий вскрикнул: «Я иду, птишка моя!», и, по видимому, ускорил темп.
— Ай! Твою ш мать! — раздался глухой звук удара о скалу. Василий не вписался в этот зловещий поворот. У меня едва хватило сил для того, чтобы рассмеяться.
Как только я услышала, что мой несостоявшийся муж вошёл в пещеру, то сразу прикинулась мертвой, отогнав мысль картинно вывалить язык.
— Велишлава! Милая моя! — воскликнул Василий, и понёсся ко мне на своих коротеньких ножках, что есть сил. — Што он ш тобой шделал?!
Я не открывала глаз, но приступы смеха уже били мелкой дрожью моё тело. Не выдержав, я тихо прыснула, и улыбнулась. Ну, вот как бы я жила с этим человеком, если только от его слов я хочу умереть со смеха? Это, конечно, очень весело, но не настолько, чтобы я могла отдать за это жизнь.
— Пробрался все-таки, человечишка… — послышался голос Нечистого, и я облегченно выдохнула, наконец позволяя себе расслабиться. Василий же отпрыгнул, и загородил меня рукой.
— Не отдам её, шёрт ты лесной! — зашипел Василий, приняв боевую стойку и состроив грозное лицо. И нет, чтобы Нечистый кинулся ко мне, дабы убрать эти жалкие ручонки от моего неподвижного тела, так он просто взял и расхохотался! Я обиженно фыркнула и прикрыла глаза.
— Твой муж довольно опасен, — сквозь смех выдавил Нечистый, и снова появился в поле моего зрения. Весь его торс пересекал огромный кровоточащий шрам. Все руки и лицо были испачканы в крови. — Натравить на меня семь деревень…
Сердце тревожно ёкнуло. Он же не может умереть? Меня же никто не отнимет у него?
— Уходи, пока шивой! — завопил Василий, и достал какую-то фляжку. — Это швятая вода!
Нечистый картинно вздохнул, обреченно закрывая лицо руками.
— Вась, — я почти ласково позвала своего муженька.
— Што, шолнше моё? — сладенько улыбаясь, он обратил свой взор ко мне.
— Его этим не возьмешь. Убери, пригодится, — деловито посоветовала я, переворачиваясь на живот. Спина затекла, и сил валяться в одном положении не было.
— У меня нош ешть! — Василий довольно профессионально вытащил нож из-под пояса, и направил его на Нечистого. Тот снова фыркнул.
— Вот он! — послышалось где-то сзади Нечистого, и он тут же расправил крылья и взметнулся к потолку. — Мы нашли! Тащите, тащите её!
— Это ещё что такое?! — закричала я, когда в пещеру запихнули мою младшенькую сестру. Тут уж мои силы возросли до неведомых пределов, и я вскочила с постели, взглядом почти метая молнии.
— Нечистый, забери эту жертву вместо непутёвой девицы! — закричала моя мать, неизвестно откуда здесь взявшаяся, указывая на меня.
— Мне не нужна эта девушка! Развяжите её и бегите отсюда, пока я не разорвал вас на тысячу кусочков, и не зажарил! — прорычал сверху Нечистый, и половина людей тут же героически свалила. — Велислава моя!
— Она замужем! Оставь её! Отныне она не твоя, а его! — мать теперь указала на зло усмехающегося Василия. Моя сестра беспомощно смотрела на меня, пытаясь выскользнуть из верёвок, свивших её тело, словно змеи.
— Убирайтесь! — ещё страшнее прорычал Нечистый, но в ответ на это люди только подтолкнули вперёд мою сестру.
Я, мельком взглянув на Василия, рывком отняла нож из его рук, и тут же метнулась в угол, выставляя нож перед собой, а после и на себя.
— Если вы сейчас же не покинете нас, то я… я себе нож в сердце пущу! — закричала я, и все замерли. Даже Нечистый.
— Велишлава, швет мой, не глупи, отдай нош! — Василий начал приближаться, и я решительно наставила нож на сердце, кончиком лезвия надавливая на кожу.
— Убирайтесь! — подобно Нечистому прорычала я, прижимаясь в угол еще сильнее.
— Но… как ше… — Василий чуть не расплакался. — Как ше я беш шены?
— Тебе нужна просто жена, а не определённо я? — возмущённо уточнила я, и Василий удрученно кивнул. Я опустила нож, и всплеснула руками: — Так это ж проще пареной репы!
Более не боясь того, что меня схватят и утащат обратно в ту опочивальню, я подошла к сестре и перерезала верёвки.
— Вот тебе жена! — я взяла за руку Настеньку и подвела к Василию.
Нет, я не ненавидела свою сестру, просто любовь в этом случае была действительно зла. Настя любила Василия почти с нежного своего детства, и восхищалась им каждый день. Однако то, что я была самой старшей дочерью в семье после замужней сестры, было веской причиной невозможности их брака. Все складывалось идеально, пока я принадлежала Нечистому.