— О, вы будете удивлены, но сегодня на праздник стекаются все представители волшебного мира. Вас ждёт вечер, полный впечатлений! — довольным голосом оповестил Гелиодор.
— Почему я? — задала вопрос, который до сих пор не давал мне покоя.
— На это есть тысяча причин. Выбор пал на вас, вот и всё. Случайности не случайны, моя дорогая, — завуалированно ответил он.
Хотелось бы внятного ответа, но вряд ли я его получу. Если даже Время мне не ответило, то чего ждать дальше. Впрочем, какая разница? Разве я имею право жаловаться, когда мне выпал такой шанс? Видели бы меня сейчас родители, куда попала их дочь… хотя, они, наверное, знают об этом.
От этой мысли я невольно подняла глаза к небу, которое здесь выглядело нереальным. Оно переливалось градиентом от сиреневого до теплого оранжевого, а затем становилось бирюзового цвета. Такое странное, волшебное небо, которое можно представить себе только во сне.
— Разве можно быть такой красивой? — сказал Гелиодор, вырвав меня из задумчивости.
Сконфуженно глядя на него, я пожала плечами, не понимая до конца, кому были адресованы эти слова. Может он про небо, а я тут губу раскатала на комплименты.
— Пойдёмте, вас уже заждались. А на прелести нашего мира вы ещё вдоволь наглядеться успеете, — поторапливал он меня, то и дело, всматриваясь вдаль.
Из главной башни дворца возникло мерцание. Словно кто-то сигналил нам.
— Не бойтесь, — успел сказать Гелиодор, как вдруг над нами пронеслись грифоны.
Они неслись как истребители, и шум был соответствующий. Их крик внушал страх. Верхом на них сидели женщины со странными волосами.
— Кто это?
— Дриады, — вздохнул он, постукивая пальцем по своей трости. — Несносные существа, которые никак не научатся приличию. Дикари, одним словом. Но, без них никак не обойтись. Знают себе цену, вот и дебоширят.
Находясь под сильным впечатлением, я не заметила, как мы дошли до суши. Ступив на твёрдую землю, по ногам что-то пробежало щекоткой и я, взвизгнув, отпрыгнула в сторону.
— А ну-ка, ша! — грозно рявкнул Гелиодор. — Негоже так нагло ластится к нашей гостье! Вы хоть бы для начала спросили разрешения.
Опешив от его слов, я во все глаза смотрела под ноги, слегка приподнимая юбку. Из-под неё выползли пушистые комочки с виноватыми глазками. Выстраиваясь в ряд передо мной, они что-то пропищали и, закрыв глаза, протянули тоненькие ручки вперёд. Они были длинные и тонкие как паутинки.
— Я не знаю что делать, — шепотом обратилась за помощью к Гелиодору.
— Они приносят свои извинения, — подсказал он.
— О, малыши, я вовсе на вас не сержусь, — наклонившись к ним, тихо сказала я и увидела, как один из них открыл один глазик и протянул лапку-паутинку вперёд, а я в знак мира протянула палец на встречу.
Один за другим, они тянули ко мне свои тонкие лапки и очень смешно пищали.
— Что это за милые пушистики?
— Морфоксы. Эти малютки днём играют в королевском саду, а ночью плетут сновидения. И, они не всегда такие милые, — фыркнул он.
— Да? — удивилась я, осторожно убрав палец, и они жалобно запищали, пытаясь вернуть его обратно.
— На место, наглецы! — пригрозил он, и эта малышня с визгом исчезла в траве.
— Ну, что вы так ругаете их, — глядя им вслед, покачала головой.
— Чувствую, Морфоксы нашли себе покровителя, — усмехнулся он и вновь подал мне руку.
— Может, мне нужно знать какие-то правила? Я ещё никогда не была на балу, — по пути к дворцу спросила я, ощущая, как начинаю нервничать.
— Просто будьте сама собой, — добродушно ответил он. — Никакого особого поведения от вас не требуется.
— Вы сказали про королевский сад. Тут есть король и королева? — было очень интересно и немного страшно, ведь я и понятия не имела, что меня ждёт.
— Был… — вздохнул Гелиодор.
— Король? — спросила я и он, помрачнев молча кивнул. — А что с ним?
Взгляд провожатого на мгновение стал колючим. Видно, я задаю слишком много неудобных вопросов.
— Мы надеемся, что он скоро вернётся. Это всё что я могу вам сказать, моя дорогая, — вновь надев маску любезности, ответил Гелиодор.
Остановившись перед огромными дверями из цветного стекла, которое сверкало в ярких лучах солнца, он внимательно на меня посмотрел.
— Чтобы сегодня ни произошло, вы должны помнить своё имя, — шепотом сказал он. — Ох, я вижу, Октябрь уже позаботился об этом, — облегченно вздохнув, он указал на подвеску, подаренную яркоглазым брюнетом.
— Почему вы говорите так, будто меня там ждёт что-то нехорошее? — напрягшись, тоже шёпотом спросила его.