— Хм… а вы ещё ни разу не будили его?
— Ты что?! — она всплеснула руками. — Это риск! Я же говорю, мы хранители, а не будители. Поэтому и спрашиваю, есть ли кристалл с собой?
Почему-то мне показались подозрительными её расспросы, и я многозначительно посмотрела на Октября. В его глазах читалось такое же подозрение. Неужто она агент Орголиуса? Так выведывает информацию о кристалле.
— А, где можно посмотреть на заветы огненных жрецов? — задала наводящий вопрос, и у гномихи брови поползли на лоб от возмущения.
— Посмотреть?! Это могут делать только посвященные, рождённые огнём гномы. Заветы предков священны и не для чужих глаз! — её аж затрясло.
— Гм… а есть ли другие варианты пробуждения Змея? — нарочито задумчиво спросила я.
— То есть, это всё слухи про кристалл, да? Вы его не нашли, — опустив голову, сказала гномиха Талли. — Эх, а разговоров-то было.
Она явно была расстроена, но тут же приняла серьёзный вид.
— Есть. Мне нужно посоветоваться с братом. Вы пока готовьтесь морально к встрече с Мировым Змеем. Я скоро вернусь к вам, — сказала она и ушла, оставив нас в недоумении.
— Что думаешь? — спросила Октября, что провожал подозрительным взглядом гномиху.
— Ты всё сделала правильно, что не сказала ей. Нужно быть на чеку, хватит нам истории с Эйфирией. Нужно всем сообщить свои подозрения, вдруг это ловушка, — достаточно серьезно ответил Октябрь, и взяв меня за руку, повёл к веселящимся братьям.
Те сразу смекнули, что к чему, и мгновенно посерьёзнели. Исгерфер заметил это, и без лишних колебаний задал вопрос, мол, в чем дело? На его лице читалось искренне непонимание ситуации, когда братья высказали свои сомнения, требуя доказать непричастность к связям с Орголиусом, как это было в случае с Эйфирией.
Было видно, что Исгерфер внутренне ломается. Между желанием выгнать нас из гордости и попытаться объясниться, ведь ситуация не рядовая. Музыка стихла, веселье улетело, и в зал вернулась Талли со спутником. Видимо со своим братом. Исгерфер сверлил её внимательным взглядом ярких карих глаз.
— Айталлири! Живо объясни всем нам, присутствующим в этом зале, цель своих вопросов о Кристаллах Вселенной! Ты породила смуту своими действиями, недоверие гостей к нам и клеймо обманщиков и предателей! — его голос громом разлетелся по залу, что стало не по себе. Его глаза вспыхнули яростным огнём, а руки сжались в кулаки.
— Я… — жрица растерянно расставила руки в стороны, будто показывая, что у неё ничего нет. В глазах читалось искреннее непонимание ситуации. — Почему вы так говорите, повелитель? Я пытаюсь помочь светочу и ни в коем случае не собиралась накликать на наш род позор.
И она перевела взгляд на меня, ища ответа. А мне стало не по себе. Может быть, мы ошиблись? Но, Октябрь сжал мою руку в своей ладони, без слов покачав головой, ожидая ответа от жрицы. Все присутствующие внимательно смотрели на неё.
— Разрешите мне показать, и всё встанет на свои места, — гордо подняв подбородок, сказала она, и Исгерфер молча кивнул в знак разрешения.
Он позвал нас и несколько гномов, а остальные остались в зале. Мы шли за жрицей и её братом, которых сопровождали мощные гномы с хмурыми лицами. Как я поняла, это стражи. Мы спускались сначала по широким коридорам, а затем вошли в необычайное место, которое отделяла от остального пространства высокая дверь из огненного стекла. Она струилась как водопад, переливаясь миллионами огней. Айталлири произнесла странные слова, и огненный поток прекратился, двери застыли, а затем раздался ряд щелчков, словно отпирается замки и засовы.
Весь процесс сопровождался гробовым молчанием. Все внимательно следили за действиями жрицы и её брата. А те в свою очередь, не совершали лишних движений. Как мне показалось, старались без повода даже не моргать.
Двери плавно распахнулись, и мы вошли вслед за Айталлири и её братом внутрь. Перед нами раскинулся огромный зал, наполненный тысячами сложных изображений на стенах, потолке и полу. Всё они были выполнены в разных стилях. Одни рисованные красками, другие выполнены в виде мозаики, третьи были барельефами.