— Я не знаю что думать, Гелиодор, но не хочу навредить им своими решениями.
— Ты себе не навреди. Представь, что у вас на Земле люди бы перестали брать из приютов щенков, только потому, что не могут забрать всех. Ведь по твоей логике, сделать счастливым одного и самой обрести смысл, является нечестным. Лучше лишить шанса всех, тогда будет справедливо, пусть и несчастливо?
— Странный и провокационный пример, — сложив руки на груди, сжимала пальцы до боли.
— Ну, не всем светит Солнце. Разве на него обижаются? Думаешь, оно выбирает, кого обласкать своим теплом, а кого лишить его?
— Нет, конечно. Но, я не Солнце и моя любовь не лучи.
— Ошибаешься. В твоих лучах многие желают погреться, но это не значит, что тебе нужно что-то менять в себе. Лишив всех тепла и света, посеешь мрак. Заперев лучи внутри себя, можно взорваться, зацепив окружающих… и сгореть. Любой перегиб равен катастрофе. Поэтому не пытайся контролировать неподвластное. Так уже случилось однажды, и вот какие последствия! Все хотели любви Феникса, сходили с ума в борьбе за его внимание и к чему это привело? Если бы он не пытался угодить каждому, чтобы не обидеть из-за своей привязанности к Орголиусу, то возможно, сейчас всё было бы иначе. Он, как и ты, желал равенства и принёс себя в жертву. А мир так ничего и не понял, — тяжело вздохнул Гелиодор, после пламенной речи.
— Так, может, правильно будет, если я не буду дарить всю свою любовь Октябрю, чтобы не множить ревность в братском кругу? — скрипя сердцем, спросила я, и встретила разочарование в глазах Гелиодора.
— Это и есть ошибка. Не пытайся подстраиваться под всех, будь собой. В противном случае, страдать будут все. Ревность возникнет, если ты дашь им ложную надежду. Они будут бороться за право быть единственными в твоём сердце. Это приведёт к тому, чего ты так опасаешься, к расколу братства. Попытка всем угодить, загонит тебя в ловушку, дорогая. Поэтому, не ломай голову, и сходи к своему брюнету, что сердечно страдает во-о-он под тем деревом, — прищурив один глаз, сказал Гелиодор, глядя куда-то вдаль.
Сердце в груди заколотилось. Его слова зацепили за живое. Он прав. Я не могу лгать. Я хочу быть с Октябрём. Мне искренне жаль, что так получилось с братьями, но при виде моего брюнета, что сидит в одиночестве, мне нестерпимо захотелось бежать вниз по лестнице и скорее оказаться в его объятьях. Уткнуться в родную грудь, целовать любимые губы, шептать о переживаниях и чувствовать его тепло.
— Твои глаза без слов подтверждают факты. Иди же, не теряй времени, — подтолкнул меня Гелиодор.
Я выбежала из комнаты, преодолев несколько пролётов ступенек, не помня себя, как оказалась в саду, позади Октября. Сердце выпрыгивало из груди, отдаваясь грохотом в ушах, но это было такое счастье, от предвкушения желанного момента.
Он сидел и смотрел куда-то вверх, опершись спиной об дерево. Облизывая пересохшие губы, я пыталась усмирить водопад фраз, что низвергался в мыслях. Переминаясь с ноги на ногу, почувствовала, что не хватает воздуха в груди, чтобы окликнуть его, или просто подойти, зажмурилась, пытаясь усмирить своё волнение.
— Лина? — раздался любимый голос, разливаясь теплом по венам.
— Обними меня, — прошептала я, не открывая глаз, дрожа всем телом от предвкушения желанного момента.
Несколько мгновений и меня окутало бархатным теплом, в котором хотелось раствориться без остатка. Внутри всё радостно пульсировало, празднуя исполнение желания. Вдыхая любимый аромат, обвила руками его торс, слушая стук сердца, что стремительно набирал обороты.
— Что ты решила? — с тревогой тихо спросил он, ласково гладя меня по волосам.
— А как ты думаешь? — подняв голову, посмотрела в его глаза.
Он нежно погладил мою щёку. Во взгляде читалась тревога, любовь, смирение и противоречие. В нём бурлили запертые эмоции, что отражались в глазах ожиданием.
— Я покажу тебе, — прошептала я, — закрой глаза.
И он сделал так, как я просила.
Нежно убрав шоколадную прядь волос со лба, обняла его за шею. Первый поцелуй я оставила на правой щеке, намерено избегая губ в паре миллиметров, наблюдая за его реакцией. Его тело вспыхнуло жаром, и сердце ощутимо сделало громкий кульбит в груди. Плавно перешла к левой щеке, и оставила второй нежный поцелуй, сама сгорая в трепетном моменте выбора. Руки дрожали, но я немного отстранилась, чтобы посмотреть на его лицо, впитать в себя образ, что навеки печатью ляжет на моём сердце. Мгновение, и наши взгляды встретились, заволакивая пространство вокруг, словно над нами сыпется золотая пыльца, затмевая всё небесной музыкой.