Довольно быстро, Таня нашла указатель с лаконичной подписью "Путь Избранной", к её радости - смотрящий вовсе не в ту сторону, из которой они приехали. Команданте принялся сдувать рояль, а она ещё ходила вокруг камня, временами издавая то самое, озадаченное похмыкивание.
"Светлое будущее" и "Пахота на галерах", указывающие в одном и том же направлении, смотрелись одинаково непопулярными. Феминизм тоже выявил своё присутствие, в виде следов обуви явно не мужских размеров, ведущих к "Не женское это дело".
Больше всего, Татьяну впечатлил указатель, с берущей на характер подписью "СлабО?!". Что происходило по достижении цели, можно было только гадать. Но, на "слабО?!" отреагировали далеко не единицы, что делало дорожку - третьей по посещаемости.
- Как дела? - Гоги Ван, завершивший упаковку транспортного средства обратно в рюкзак, подошёл к попутчице. - Что пишут?
- Всякое малюют. - Таня показала ему на "Путь Избранной". - В курсе, какой сегодня день недели?
- Суббота. А что?
Она молча перевела его внимание на указатель, перенёсший попытку удаления. Выудив из кармана фонарик, Команданте локально шуганул крепнущие сумерки, педантично ознакомившись с текстом. Удовлетворённо покивал при виде печати.
- Сложности с процессом пищеварения есть? Нет? Тогда - вперёд. - Татьяна красноречиво подмигнула ему, и двинулась к входу в заведение.
Сразу за дверью, обнаружился мордастый вышибала в чёрной кожаной жилетке на голый, накачанный торс, шортах в шахматную клетку, и - белых тапочках. Он стоял, сложив руки на груди, несокрушимо загораживая собой две трети прохода. Окинув вновь вошедших пристальным взором секьюрити со стажем. Из прохода за его спиной, доносился разухабистый гомон посетителей, в котором особенно выделялся чей-то пробивной баритон. Чеканно произносящий тост, общий смысл которого заключался в неограниченной свободе печатного слова. Его постоянно пытались перебить словом устным, причём - самого нецензурного характера.
- Куда? - Лениво-бдительно процедил мордоворот, убедившись, что при виде его - посетители не поменяли своих намерений. - Что в рюкзаке?
- Пожрать и выпить. - Сказала Татьяна. - А в рюкзаке, вы не поверите - рояль.
- Проходите. - Громила посторонился, пропуская их дальше. - С роялем можно.
- А с чем нельзя? - Не утерпела повелительница неликвидов.
- С двумя роялями. - Без малейшей иронии в голосе, невозмутимо поведал вышибала.
- Понятно. Команданте, у нас есть два рояля?
- Нет.
- Вот видите. Можно вопрос?
- Ну? - Чуточку удивлёно буркнул секьюрити.
- В заведении дресс-код такой, или вы фаталист? - Таня оглядела его белые тапочки. - Или что-то третье?
- Да подарила тут одна... - Вышибала определённо застеснялся. - Из кровососущих. Влечение у неё ко мне, неодолимое.
- Побочных эффектов не боитесь? - Подмигнула Татьяна. - Ну, что сперва горлышко побаливать будет...
- У меня первая супруга за одиннадцать лет брака столько крови выпила... - Доверительно сообщил громила. - Во всех смыслах. Столько не бывает. И ведь не поперхнулась, зараза: хоть к хозяевам ночи - никакого отношения не имела... Обычная стерва. Хорошо, развёлся.
- В каждом деле - есть свои плюсы, и свои минусы. После стольких лет страданий, вам уже ничего не страшно. А дарительница тапочек, как внешне-то? Очаровашка?
Вышибала красноречиво вздохнул, мечтательно закатив очи к грязноватому потолку.
- Понятно. - Резюмировала Татьяна. - Это любовь. С хорошей перспективой - стать вечной. На вашем месте, я бы не колебалась. Двуспальный гроб, матрац на пружинах... Лепота.
Здоровенный лоб в жилетке зарделся. Судя по реакции, двуспальное "последнее пристанище" с матрацем, было его потаённой мечтой. Таня ободряюще похлопала его по трицепсу и зашагала дальше. Гоги Ван последовал за ней. Из лампы, послышался говорок Соломона Каца, наставительно объясняющего племяннику моральные азы взаимоотношений мужчины и женщины. Лекция началась словами "Изя, главное - никогда не пытайся понять...". Татьяна усмехнулась.
Внутреннее убранство "Пожрать и выпить", не блистало ни оригинальностью, ни совестливостью хозяев. Напихавших в средних размеров зал с трёхъярусной, тяжеленной даже на вид люстрой: посадочных мест примерно в полтора раза больше, чем стоило. Люстра, сплошь утыканная свечами различной степени оплавленности, висела на цепи, габаритами не уступающей большой якорной. Выглядело это всё - сплавом вертепа для околокриминальной публики невысокого полёта и, приютом непризнанных гениев, любящих опрокинуть стаканчик-другой вдохновения. В принципе, Таня осталась не удивлена увиденным. Ожидать от заведения с подобным названием, стоящим на краю пустыни находящейся в МУРЛО, респектабельности хотя бы среднего уровня, вряд ли стоило. Шалман, конечно, но - не вызывающий немедленного желания дать драпака. В славном граде Петра, встречались едальни и повеселее, взять хотя бы ту самую чебуречную в Озерках... В которую, в любой день можно было нагонять роту СОБРа, и не бояться что органы правопорядка хапнут там кого-нибудь законопослушного: рожи и манеры у завсегдатаев закусочной были ещё те.
Три столика в "Пожрать и выпить", занимали конкурирующие группировки, состоящие из надменных эльфов, хмурых гномов, прекраснолицых упырьков и тому подобной классики. Как правило, возглавляемой лицом женского пола, возрастом от шестнадцати - до тридцати лет. Даже внешность Избранных была примерно усреднённой. Светлый цвет волос, и маниакальная уверенность в своей непревзойдённости - во взгляде. Эти взгляды, с вкраплениями опасливо-оценивающих искорок, они периодически бросали на стайки соперников, стараясь делать это как можно незаметнее. Другие столики занимали мутные типажи, род занятий коих - не хотелось выяснять без особой надобности.
"Возможно, изначально это была столовка для дистрофиков. - Таня приметила свободный столик, по закону подлости - находящийся в противоположном конце зала. - Хоть по головам топай. Надеюсь, Команданте никого не зашибёт своим рюкзаком, пока доберёмся".
Вояж от входа и до столика, занял минут пять. За это время, Татьяну дважды пытались усадить на колени. После того, как принявшие такое опрометчивое решение индивидуумы, получили по гарантированному вывиху запястья, последовало ещё три попытки привлечь её внимание. На этот раз, перед лицом повелительницы неликвидов - трясли кожаными мешочками, внутри которых слышалось приглушённое бренчание. Трясунов, Таня попросту проигнорировала. Последнему, плешивому плюгавому типу с бородавкой на губе, и глазами сутенёра - оказавшемуся назойливее всех, и попытавшемуся увязаться за ней: она твёрдо посоветовала прекратить эту одновариантную симфонию наличных. Иначе, она может наладить его, в качестве главного действующего лица - на одно очень грустное мероприятие, музыкальным сопровождением к которому обычно служит мелодия под названием Реквием. Неизвестно, был ли плюгавый в курсе насчёт ситуаций, подходящих для звучания Реквиема, или же - сориентировался на стальной тон Татьяны: но совету внял моментально, погрустнел и вернулся на место.
Наконец-то добрались. Столик, продолжая безоглядно гнуть линию всё того же закона подлости - оказался без одной ножки. Два стула, правда, были без изъянов.
- Надеюсь, все наши сегодняшние трудности будут завершены этим эпизодом. - Татьяна оглянулась на Гоги Вана, ухитрившегося не застрять среди зала. Его проход из точки А - в точку Б, не остался без последствий. Человек семь сидело с потерянным видом, получив непробиваемыми боками рюкзака по плечам, и тому подобным затылкам со спинами. Порицать невольного обидчика словом, или затевать мордобой - никто не стал. Во-первых, человек способный тащить ТАКОЙ рюкзак без видимого напряжения, уже вызывал невольное опасение. Во-вторых... впрочем, достаточно и "во-первых".