Избранная проза и переписка

*В этих стихах, я что-то напутала, у меня нет их под рукой. (Этот и предыдущий стих зачеркнуты).

***

Ты свиваешь гнездо, а пока не совьешь,
Я к тебе не приду, да и не позовешь.
Бьются ныне широкие тетерева,
И олени, и львы, и мечи, и слова.
Мы увидим с тобою голых орлят,
Принесем им в когтях златорунных ягнят.
Пусть охотники целятся — мы высоко.
Пусть зеваки глядят — мы с тобой далеко.
Как спокоен орел, он на солнце глядит.
Неподвижна орлица, как серый гранит.

Сбоку приписано: Тут я что-то выпустила, стихов у меня нет

* * *

Из под каждого шага растет лебеда,
А бурьян из оврага не знает стыда.
Видишь, сорной травою мир мой зарос,
А дышу синевою и тысячью роз.
За высокой оградой — расчищен цветник, —
Мне чужого не надо — мир мой велик.
Эти розы — из воска и из стекла,
Золотая повозка к дверям подплыла.
Выезжай за ограду, я встречу тебя,
Не щадя, так как надо, но только любя.
Обвивают колёса мои лопухи,
Жалят злобные осы: слова и стихи.
Выходи на дорогу, тревогу уймешь,
Заведу не в берлогу и выну не нож.
Вылезай же, голубчик! Коня под уздцы!
Был здесь намедни купчик беднее, чем ты.
Он в овраге скончался, корягой прикрыт.
Он к тебе не стучался в серебряный щит.
Здесь два мира скрестились, любезный сосед,
Здесь немало постились за тысячу лет.
Заключим мировую. Здоровье твое!
Хочешь розу живую в жилище свое?

***

Барокко лебедем изогнуто вокруг,
Фонтаны и мосты, порталы, крыши.
И серый ангел (крылья — полукруг)
Гнездит спокойно из глубокой ниши.

Он каменный давно для мир стал,
Покрылись крылья легкою патиной.
Прошли века, и ангел перестал
Молиться над кипящею плотиной.

На площади, за сгорбленным мостом
Кружатся камни под моей ногою.
— Вы думаете вовсе не о том,
Я вас хотел бы увидать другою.

И каменная тяжкая рука
Касается беспомощной ладони.
К тебе плывут надежда и тоска,
Но кто еще тебя надеждой тронет?

Сбоку приписка: Это было написано в июне — Целая книга «Ожидание» — 50 стихотворений.

Очень, очень жалко, что Вы ее не читаете. Вы бы меня узнали такою, как я всегда была по существу.

Алла Головина — Эмилии Чегринцевой

1.

Дорогая Миля, я ужасная свинья по отношению к вам Верьте, что всех пражан люблю и помню, каждому бы хотела писать и все, что касается Праги, меня интересуют по— прежнему. Полтора месяца я очень сильно болела отравлением крови туберкулезными> бациллами, не считая процесса в обоих легких, к тому же ослабело сердце, и я не только не могу никуда выехать, но не встаю из постели, и меня морально (и не только морально) поддерживают здешние братья — писатели — коллеги. Если станет мне лучше, через пару месяцев устроят меня в какую-нибудь санаторию во Франции. Все это свалилось на меня сравнительно неожиданно и многое мне объяснило в себе за последние времена: как-то полное равнодушие к печатному слову, если оно должно быть написано мной, нежелание думать, вспомнить, говорить. Творить и поступать (так или иначе). Спасибо, дорогая Миленка, за Ваш сборник[133], во-первых, и, во-вторых, за внимание «Скита» ко мне в смысле юбилейного сборника[134]. Отвечу сначала по второму пункту. Стихов никаких я сейчас печатать не хочу; если можно прозу, я переделала бы, скажем, «Лес» и прислала Вам — он довольно короткий. Что касается Алешки Эйснера, то он воюет в Испании с Пассионарией [135] и Ларго-Кабальеро[136] против Франко[137] (см. «Рудин»)[138]. В Париже я его никогда часто не видала, раза 3–4 за все время, хотя адрес у меня был, и, конечно, ваше письмо я ему могла бы передать. С отъезда о нем никаких вестей, кроме предположительной, что их партию всю расстреляли, может быть, значит, и его[139]. Париж живет активной литературной жизнью. Рахманинов дает деньги на журнал с гонорарами с привлечением провинции. Зуров[140] должен был писать А. Лифарю, выходит «Круг», вечера намечаются один за другим. Пишут же все мало и довольно плохо, исключая 5–6 человек. Спасибо Вам, дорогая Миля, за Ваш сборник, который мне доставил очень много приятного и напомнил каждым отдельным стихотворением собрания и вечера «Скита». Мне хочется о нем написать Вам отдельное письмо — мне он очень нравится (кроме заглавия). Напишите мне, пожалуйста, поскорее обо всех, в частности о Женечке, Володе. Маше, Ваулине, Саше, Тане[141] и Альфреде Людвиговиче, всем им мой нежный привет — я перед ними тоже все же свинья. Привет Вашему семейству, Сереже и «крошечке», она была такая маленькая при мне. Не забывайте. Саша (А.С. Головин — первый муж Аллы Головиной) всех целует. Ваша Алла.

Недатированное письмо из Парижа в Прагу, вложенное в письмо А. Л. Бему со штемпелем — 22.11.1936.

2.

Весна 1938 г.

Дорогая Миля, и Сережа, и Марина!

Забыли вы нас все прочно, но мы вас помним, хотя писать писец не умеем. Впрочем наши из Праги[142] пишут тоже не часто, и мы о вашей жизни ничего не знаем. Очень тепло вспоминает Прагу Ладинский[143] и очень восхищается Вами. О всех здешних новостях расскажет вам Вадим, который мгновенно в парижскую жизнь окунулся и посетил целую серию вечеров и собраний[144]. Что слышно о Тане (Ратгауз), пишет ли она стихи, довольна ли Ригой, что сейчас у Вас есть новое? Я последний год пишу больше и, кажется, снова обретаю почву в поэтическом смысле. В начале здесь легко только человечески, да и то очень поверхностно. Саша трудится, выставляется и стяжал кое-какую славу, особенно сейчас говорят (даже по радио) и пишут о его последней статуе. Буду очень рада, если Вы мне напишете. Я всех старых друзей помню и люблю, наверно, больше, чем новых. Время налагает пределы на чувство дружбы, во всяком случае, при новых встречах. Целую все семейство. Желаю всех успехов. Искренне

Ваша Алла Головина.

Приписка карандашом. Я конечно приветствую и мысленно пишу Эмочке письмо это ваш А. Головин.

Приложение. Фантастические стихи об исчезновении города N (шуточное)

Вступление

133

Чегринцева Э. Посещения. Прага. «Скит». 1936.

134

Речь идет о сборнике «Скит». IV. Прага. 1937.

135

Пассионария (Пламенная, испанск.) — псевдоним деятельницы испанского и международного коммунистического движения Долорес Ибаррури (1895–1989).

136

Ларго Кабальеро, Франсиско (1869 — 1946) — испанский социалист. В 1936–1937 гг. премьер-министр и военный министр республиканского правительства Испании.

137

Франко Баамонде, Франсиско (1892–1975) — испанский генерал, возглавивший в 1936 г. клеро-фашистский путч против республиканского правительства и установивший в стране личную диктатуру.

138

Поведение А.В.Эйснера здесь сравнивается с поведением главного героя романа И.С. Тургенева «Рудин» (1856), которого в последний раз видели на парижских баррикадах 1848 года.

139

Слух этот оказался ложным. См.: Эйснер А. Двенадцатая интернациональная. М., 1990.

140

Зуров Леонид Федорович (1902 — 1971) — прозаик, с 1920 г. — в эмиграции.

141

E.С. Гессену, В.Ф. Мансветову, М.А. Толстой-Ваулиной, А.И. Исаченко, Т.Д. Ратгауз.

142

Имеются в виду члены «Скита».

143

Как явствует из этого письма, А. П. Ладинский побывал в Праге до 25 июня 1937 г.

144

Имеется в виду В. В. Морковин, который дважды побывал в Париже: в начале 1938 года (25 мая 1938 г. он выступил в «Ските» с рассказом об этой поездке) и летом 1939-го. Речь в письме идет, видимо, о его первой поездке в Париж, весной 1938 г. А.Л.Бему А. С. Головина писала в весьма сходных выражениях: «О Париже Вам расскажет Морковин, который всюду побывал и со всеми познакомился».