Остановившись на ночлег в монастырской келье:
Стук валька
Дай же и мне послушать
Жена монаха. 25
Навестив травяную хижину преподобного Сайге, прошел к дальнему храму, откуда, повернув налево, примерно на два те26 углубился в горы: по сторонам чуть заметные тропки, протоптанные людьми приходящими за хворостом, между ними отвесные ущелья - вид, воистину возвышающий душу. "Капающий родник"27, похоже, совсем не изменился, и сейчас падает вниз кап да кал...
Росинки кап да кап
Как хотелось бы ими омыть
Наш суетный мир...
Окажись в стране Фусан28 Бо И29, он бы непременно прополоскал этой водою свои уста. Узнай об этом роднике Сюй Ю, он именно здесь промыл бы свои уши30. Пока я поднимался вверх по горным тропам, пока спускался вниз, осеннее солнце стало клониться к вершинам, а поскольку многие прославленные места еще не были мною осмотрены, я ускорил шаг и прежде всего направился к могиле государя Годайго.
Сколько же лет
Этой могиле. О чем ты грустишь
Поблекшая грусть-трава? 31
Покинув провинцию Ямато и пройдя через Ямасиро, я вышел на дороги земли Оми, достиг Мино, затем, миновав Имасу и Яманака, оказался у древней могилы Токива32. Моритакэ из Исэ33 сказал когда-то: «На господина Ёситомо осенний ветер похож»34. Интересно, в чем он увидел сходство? Я же скажу:
Ёситомо...
Повеял его тоскою
Осенний ветер... 35
Фува36:
Осенний ветер.
Кустарник да огороды
Застава Фува. 37
Оогаки остановился на ночлег в доме Бокуина38. Когда-то, выходя из Мусаси, я думал о том, что, может быть, кости мои останутся лежать в открытом поле, вспомнив об этом теперь я сказал:
Так и не умер.
Последний ночлег в пути
Поздняя осень.
В храме Хонтодзи в Кувана:
Зимний пион.
Кричат кулики, или это
Кукушка в снегу? 39
Поднялся со своего «изголовья из трав» и, не дожидаясь, когда окончательно рассветет вышел на берег моря...
На рассвете
Белых рыбок белые черточки
Длиною в вершок.
Пошел поклониться святилищу Ацута. Вокруг развалины, ограда упала и исчезла в густой траве. В одном месте натянута рисовая веревка, отмечающая местоположение малой кумирни, рядом стоят камни, названные именами разных богов. Полынь и грусть-трава повсюду растут привольно, но именно это запустение пленяет душу больше, чем чинное благополучие иных святилищ.
Грусть-трава,
Даже она засохла. Лепешку купив,
Заночую в пути.
Сложил, выйдя на дорогу, ведущую в Нагоя:
Безумные строфы
На устах, ветер треплет мне платье
Второй Тикусай. 40
Ложе из трав.
Под дождем и собаке тоскливо
Лает в ночи...
Пошел посмотреть на снег:
Эй, торговец,
Шляпу не купишь? Так хороша
Эта шляпа в снегу.
Увидев путника:
Даже от лошади
Оторвать невозможно взгляда
Снежное утро.
Встретив сумерки на морском берегу:
Вечерняя мгла
Над морем. Крики уток вдали
Туманно белеют.
В одном месте развязываю шнурки на сандалиях, в другом бросаю свой посох, так странником бесприютным встречаю конец года.