В полной уверенности, что цель ее достигнута, Герлинт торжественно встретила возвращающихся воинов. Рядом с ней стояла Ортрун, ее дочь, сестра Хартмута. А позади — тысячи рыцарей и князей в праздничных одеяниях. Но и Хартмут знал, как следует отпраздновать свою победу и возвращение на родину. Он шествовал во главе своих вооруженных воинов, держа Гудрун за руку. Она, конечно, шла не по своей воле, но приличие требовало соблюдения придворного этикета.
С тоской думала дочь короля хегелингеров о павших в бою земляках, о погибшем на поле брани отце, оставшейся одинокой матери, поверженных в уныние князьях. Думала и не могла сдержать слезы. Ее печальный взгляд тронул сердце юной Ортрун, которая вообще отличалась жалостливым характером. Не в силах совладать с собою, она заплакала. Плакала Ортрун, но не королева Герлинт. Слезы ее не трогали. Ей хотелось поскорее увидеть венец своих стараний, женить сына на плененной принцессе, и потому с подчеркнутой вежливостью она подошла к Гудрун и приветствовала ее, собираясь обнять как свою невестку. Однако Гудрун уклонилась от ее объятий. Она твердо решила, что подойдет только к плачущей Ортрун. Лишь с большим трудом Герлинт смогла скрыть свой гнев. Она постаралась сделать так, чтобы ее раскрытые для объятий руки окружающие расценили как приглашение к празднеству.
Гудрун не сопротивлялась, когда ее отвели в дальнюю комнату замка, но принять участие в празднике вместе со всеми она не захотела.
«Она очень горда, эта принцесса хегелингеров, — заявила Герлинт вечером того же дня Хартмуту. — Тебе нужно сломить ее гордыню силой. Она твоя собственность, и ты можешь обойтись с нею так, как обходятся со своей собственностью. Насладись ее красотой, но не чувствуй себя при этом чем-то ей обязанным. А если она не захочет стать твоей женой и королевой, то сделай ее своей любовницей. Иначе люди из твоей свиты очень скоро начнут говорить: у нас слабый король. Он не может справиться даже с женщиной, ради завоевания которой мы пожертвовали своим добром и жизнями».
Но Хартмут не пожелал обесчестить Гудрун. Он хотел, чтобы она была королевой рядом с ним. «Ей нужно прежде преодолеть боль разлуки, — сказал он матери. — Мы предпримем все, чтобы развеселить ее».
И вот лучшие норманнские князья и рыцари принялись демонстрировать свое искусство в единоборстве перед окнами женщин из страны хегелингеров. Благородное состязание с оружием произвело большое впечатление на свиту Гудрун, в особенности на Герегард, дочь одного из князей хегелингеров. Она никак не могла насмотреться на это зрелище.
«Ну, посмотри хоть разок, — умоляла она Гудрун, — эти норманны дерутся так же отлично, как наши воины».
Однако Гудрун отказалась смотреть на поединки.
Вскоре армия одного из соседних княжеств напала на страну норманнов. Хартмуту пришлось собрать всех своих дворян и выступить на защиту страны. Перед тем как отправиться в поход, он передал Гудрун под опеку матери.
«Не беспокойся, — сказала Герлинт сыну. — Принцесса еще молода, и мы ее легко приручим. Когда вернешься из похода, она уже согласится стать твоей женой».
Полный надежд отправился Хартмут на войну. Но он не знал, что понимала Герлинт под словом «приручим». В тот же день старая королева отделила Гудрун от ее свиты. Фрейлинам заменили одежду, заставили чесать лен и выполнять другую тяжелую работу, которая для княжеских дочерей была унизительна.
«Зачем ты сделала это?» — спросила Гудрун норманнскую королеву.
«Для того, чтобы сломить твое высокомерие. С тобой будут хорошо обращаться, если ты подчинишься нашей воле».
В ответ Гудрун только рассмеялась. Но Герлинт не имела намерения шутить. Она привела свои угрозы в исполнение. Принцесса из Хегелингера лишилась всех своих дорогих одежд, ей выдали платье из грубого муслина; она должна была теперь убирать покои старой королевы и топить печи. Самая ничтожная служанка при дворе могла помыкать ею. Еще никогда принцесса не выполняла такой тяжелой работы. Гудрун должна была поддерживать огонь в печи, сучить пряжу и носить воду. Она притворялась неумелой, за что над ней постоянно насмехались, и молча сносила издевательства норманнов.
Плененные фрейлины во всем поддерживали Гудрун. Только Герегард не вынесла тягот и унижений своей подневольной жизни и уступила настойчивости одного пожилого норманнского дворянина, выйдя за него замуж. С этого дня ей жилось хорошо. Ее признали за норманнку, и она пользовалась всеми преимуществами своего нового положения.