Рэй едва глянул на Софи, и встал из-за стола.
— Простите, мне пора. Нужно подготовится к вечеру.
И не дожидаясь ответа, вышел за двери.
— А куда мы идем вечером? — поинтересовалась Софи у подруги.
— Никуда. Сегодня до полуночи у Армана последний шанс открыть Чистилище.
— Так может лучше подождать это время дома? Он же защищен! Как только комета исчезнет, Арман нам уже не страшен.
— Ты действительно так считаешь? Он не оставит и камня от этого дома, если будет нужно. А если у него не получится открыть Чистилище, он просто нас убьет. Притом весьма изощренно. Или ты собираешься прятаться в доме до старости?
— Нет. Тогда надо придумать, как дать ему отпор.
— Обязательно придумаем.
Софи нахмурилась. Она не понимала, что происходит с Шайлой и Рэем. Но оба вели себя странно.
Опять тайны? И кажется, я знаю ответ.
Если еще вчера утром Арман был в гневе, понимая, что у него осталась лишь одна из ведьм, и к тому же не из самых сильных… То обнаружив десятки мертвых вампиров в своем доме, пришел в бешенство и сразу же бросился к сейфу.
Медальон пропал.
Но самая ценная вещь осталась там.
Поэтому сегодня он снова чувствовал себя победителем.
Теперь они знают, как снять защиту. И уже к заходу солнца, он войдет в дом Блэкморов и заберет все, что ему нужно. А они даже не будут знать о предстоящей опасности.
— Люблю неожиданности, — усмехнулся Арман, — А ты, милая? — он провел рукой по портрету Лаэты.
Арман все предусмотрел. В отличие от охотников.
Столько лет борьбы научили его смотреть на несколько шагов вперед.
Убивая Мэйлин, Блэкмор и не догадывался, что сам облегчил ведьмам работу.
Теперь Мэйлин сообщит Лаэте, на чем держится защита дома. А возлюбленная Армана разберется с предками ведьмы в потустороннем мире.
И останется сломать защиту самой Шайлы, но с этим и его ведьма справится легко.
Но Арман не спешил. Он умел ждать. Знал, в какой лучше момент нанести удар.
К тому же, Лаэте нужно было время, чтобы ослабить магию.
Но сегодня вечером, он продолжит проливать кровь.
Часы показывали семь тридцать вечера.
Софи зашла в тренировочную комнату без стука. Рэй готовился выстрелить из арбалета по импровизированный мишени.
— Рэй, ты все-таки решил отправить меня домой? — гордо вскинув подбородок, спросила Софи.
— Да.
Выстрел. И он попал прямо в цель.
Так же как и одним словом попал в сердце девушки.
— Но почему?
— Потому что я так хочу, — произнес он, снова заряжая свое оружие.
Софи закрыла глаза, наконец-то решившись на самые важные слова, которые боялась произносить.
— Я люблю тебя.
— А я тебя нет, — отчеканил Рэй, вновь попав в мишень.
Он повернулся к ней и встретился с ее зелеными колдовскими глазами.
Я тебя больше, чем просто люблю.
— И все? Зачем тогда было это все? Я думала, что…
— Мне наплевать, что ты думала, Софи. Это было просто небольшое приключение. Я — женат.
— Анна умерла.
— Она- вампир. Я просто обзавелся бессмертной супругой. Теперь мы с ней точно друг друга стоим.
— Я все поняла, — губы Софи дрогнули и она попыталась улыбнуться. — Ты знаешь, как мне вернуться домой?
— Да, — он достал из кармана медальон Анны. — Берешь его и бежишь. Все просто. Я думаю, что тебе даже не нужно выходить из дома. Просто приложи медальон Анны к своему.
— И давно ты об этом знал?
— Да. Но мне хотелось поразвлечься с тобой подольше. Я не думал, что ты в меня влюбишься.
Софи казалось, что она медленно умирает от его безразличия. Но выпрашивать его любовь и унижаться — она была не намерена.
Неужели я сама все себе придумала, и поверила в эту сказку?
Но она ни о чем не жалела. Пусть все вышло так, но она была счастлива. Хоть и недолго.
Софи двинулась к Рэю и протянула руку к медальону, но он перехватил ее, и резко притянул девушку к себе.
— Может подаришь поцелуй на прощание?
— Пусть его дарит тебе твоя супруга, — она заглянула в красивое лицо, которое стало таким родным.
— Ну и ладно, — пожал плечами Блэкмор, выпуская ее из объятий.
Софи, пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы, быстро развернулась и направилась к выходу.
Но он не дал ей уйти.
Рэй мгновенно оказался перед ней, закрыв дверь, и не давая опомниться, впился поцелуем в ее губы.
Дура. Неужели ты не чувствуешь? Не видишь? Моя гордячка…
Он отстранился от нее так же резко, как и набросился.
— Вот теперь, можешь идти, — он сам открыл ей дверь.