- Я просто хотела немного погулять по улицам, купить мороженое и всё такое, - ответила тихо. - Прости, что заставила тебя волноваться и думать о всяком.
- Никогда больше так не делай. Не уходи из дома, не предупредив меня, - строго проговорила она. - Поднимайся в свою комнату, Аделин тоже беспокоилась за тебя, и , наверное, уже ждёт тебя наверху.
- Хорошо.
Как только я распахнула дверь своей комнаты, отчетливо увидела Аделин, стоящую прямо возле окна.
- Мы беспокоились.
- Знаю. Прости, - пробормотала я коротко.
Нахмурившись, Аделин села на кровать, скрестила руки на груди, глубоко вздохнула и буквально обрушила на меня лавину слов.
- Что с тобой не так, Селин? Я видела, как ты растеряно спускалась по лестнице. А сейчас заметила, что твои глаза немного опухли и красные. Ты плакала, не так ли?
- Я не плакала. Не выдумывай. - Открыла шкаф, взяла с собой всё необходимое и уже направилась в ванную, переодеться, как меня остановила Аделин.
- Ты не умеешь врать. Просто расскажи мне всё.
- Могу я переодеться? - вопросительно посмотрела на неё. - Вся моя одежда промокла до нитки.
Аделин тяжело вздохнула.
Покинув комнату, я стянула с себя промокшую одежду, и переоделась в чистые джинсы и свитер.
Как только я выйду, Аделин всё также будет спрашивать, докапываться до правды, пока не получит ответы на свои вопросы.
Всё же вышла из ванной, посмотрев на неё равнодушным взглядом, я села на кровать.
- Ты поссорилась с Адрианом? - повернулась она ко мне, и забралась на кровать, села ближе, скрестив ноги.
- Нет. Всё в порядке.
- Тогда почему ты такая грустная, сестра? - Аделин взяла меня за руки.
Я не хочу ничего скрывать от неё. Никогда не скрывала. Но на этот раз ради её же блага, я должна молчать.
- Правда, Аделин, - слабо улыбнулась. - Со мной всё хорошо. Просто немного волнуюсь из-за предстоящего вчера в мою честь. Ведь в полночь мне исполнится восемнадцать, и отец торжественно объявит гостям о нашей помолвке с Адрианом.
- Сестра моя! - улыбнулась Аделин, и крепко обняла меня. - Как же я тебя люблю! Всё пройдёт на отлично. Не надо беспокоиться.
- Я тоже тебя люблю, - прижав к себе, я вдохнула её запах, и почувствовала еле уловимый запах клубничного шампуня.
- Сколько будет гостей? - спросила я, освободившись из её объятий.
- Мама сказала, что в списке более ста человек.
- Сколько? - ошарашенная уставилась на неё.
- Ну, это в основном друзья нашего отца и их дети. Учитывая его положение, нельзя одних позвать, а других нет. Люди могут очень обидеться, - и поспешно добавила: - И совершенно обоснованно.
- Боже, - устало плюхнулась на кровать.
- Лучше готовься. В 9 часов мы выходим из дома.
Когда Аделин включила свой телефон, она испугалась.
- Уже 7! Господи! - торопливо вышла из комнаты, бросив: - Подними свою ленивую жопу, Селин Роузвуд!
***
Сколько бы Аделин не пыталась убедить меня, что я буду неотразима, если выберу более смелое платье чёрного цвета с глубоким вырезом на спине, моя натура всё равно не приняла этого. Всё-таки остановила свой выбор на пышное платье длины миди, цвета розовой пудры из атласа, и надела бежевые лодочки на шпильке.
Как и полагалось, довольно простое на вид платье, хорошо сидело на мне.
Ничего вызывающего. Не хотелось привлекать к себе «чересчур много внимания». Хватит и того, что торжественный вечер в мою честь.
Посмотрев в зеркало, я немного удивилась. Безусловно, Аделин хорошо постаралась. Длинные волосы она оставила распущенными, сделав простую укладку. На глазах - бронзовые тени и чёрный контур по линии роста ресниц, густые пышные ресницы, ровный тон лица с легким румянцем, и помада тёплого оттенка завершили мой образ.
***
Главная резиденция избранных по случаю вечера, освещён переливающими нежно-розовыми и белыми огнями. А белые мраморные ступени парадного крыльца отполированы до блеска. В то же время гости прибывали один за другим. Их встречали, провожали в зал, где должно было проходить торжество.
Преодолев ступени высокого крыльца, мы вошли в резиденцию, поднялись по беломраморной, широкой парадной лестнице с ковровой дорожкой и подошли к дверям зала.
Родители с обеих сторон берут меня под руки. Я окружена, как всегда их любовью. Но всё равно это не успокаивало моё волнение. Чтобы немного успокоиться, я зажмурилась и сделала глубокий вздох.