— Я сам выбираю стиль своей жизни.
Бернетт покачал головой, как будто пытаясь понять.
— Но согласно моим исследованиям, Кайли принадлежит к классификации по типу «человек», также, как и ее дедушка. И нескольких хамелеонов, которых я исследовал за пределами лагеря, тоже носили человеческий шаблон. Я думал, что все из вас выбирают этот тип. Если это не так, то почему ты не живешь с другими? Тебя выгнали?
Хейден выпрямился.
— Ты тоже изгнан, иначе, почему ты не живешь с другими вампирами? Надо жить своей жизнью, и самим выбирать, не так ли? Я просто предпочитаю свой путь, жить как сверхъестественное существо, а не как человек.
— Так ты просто изменил свой тип и подделал паттерн?
— Я не сделал ничего плохого, чтобы быть судимым тобой, — сказал Хейден.
Бернетт все еще выглядел смущенным.
— Как вы существуете? Я имею в виду, как другой тип сверхсуществ?
— Недостаточно комфортно для того, чтобы двигаться вперед, — ответил Хейден, — только не тогда, когда история говорит о том, что может произойти.
Кайли видела, как Бернетт пытается усвоить то, что услышал.
— Почему, когда ты увидел, что я не предоставляю угрозы для Кайли, ты не пошел дальше?
— Так ты можешь отправить меня паковать вещи, или еще хуже, арестуешь меня?
Бернетт мог бы продолжать спрашивать Хейдена об этом, и даже смог бы выиграть в этом вопросе, но Хейден тоже был прав.
— Ты работаешь на деда Кайли? — спросил Бернетт.
— Работаю на него? Нет. Помогаю? Да. Как ты уже знаешь из документов, я уже давно ушел оттуда, и работал до этого обычным школьным учителем в Хьюстоне.
— Ты все еще помогаешь ему? — спросил Бернетт.
Это вопрос повис в воздухе, будто никто не решался ответить.
— Зависит от того, что ты понимаешь под этим. Ты думаешь, я пытаюсь навредить вам, и при этом не причинить Кайли никакого вреда? Нет. Но я по-прежнему не спускаю с вас глаз, отвечая за беспокойство ее дедушки? Да.
— Ты говоришь о том же обеспокоенном дедушке, который пытался похитить ее?
— Мой дед не делал этого, — сказала Кайли, прежде, чем Хейден успел ответить.
— И я не хочу, чтобы ты выгонял Хейдена. Пожалуйста, Бернетт, сделай это ради меня.
Бернетт посмотрел на Кайли.
— Я не уверен, что смогу работать с тем, кто не знает в чем состоит его преданность.
Кайли закатила глаза.
— Ты имеешь в виду, себя и ФРУ?
Бернетт строго посмотрел на нее.
— Моя верность состоит в твоей защите.
— Но ты все еще работаешь с ними. Ты же говоришь, что ты видишь, что ФРУ делает полезные вещи. Также, как и Хейден. Он хочет защитить меня, но он понимает, что у моего дедушки благие намерения. Почему ты не можешь этого принять?
Бернетт нахмурился, но Кайли могла видеть, что попала в точку.
— Я приму это во внимание, когда поговорю об этом с Холидей.
Хейден кивнул, его выражение лица говорило о том, что он не будет умолять остаться. Кайли не винила его в этом, у нее не было столько гордости. Конечно, ее жизнь была намного проще, если рядом будет Хейден, и он поддерживает связь с ее дедушкой. Она действительно нуждалась в нем.
— Однако, мои правила не изменены, — продолжил Бернетт, неважно, что я решу на счет мистера Йейтса, — продолжил он, посмотрев на Кайли, — ты не станешь убегать в поисках своего дедушки. С тобой всегда должна быть «тень», и я каждый день буду охранять твои дом, и не позволю никому пройти туда, нарушая правила.
Кайли кивнула, соглашаясь, что должна заслужить доверие. Опять. Бернетт перевел взгляд на Хейдена.
— И если я позволю тебе остаться в лагере, то ты должен будешь соблюдать все мои правила, и помогать мне держать Кайли в узде. Помогать мне в обучении, пытаясь справиться с собственным типом сверхсуществ.
— Если Вы решите оставить меня, то я рассмотрю Ваше предложение, — сказал Хейден, сузив глаза, сохраняя свое достоинство.
Кайли не стала бы его винить за это. Он смотрел на вампира, который пытался сохранять спокойствие. Она понимала, что он заботиться о ней.
— Но я не смогу принять его, мистер Джеймс, если ко мне будут относиться с неуважением.
— Неуважением? — зарычал Бернетт.
А потом все полетело к чертям.
Бернетт и Хейден обменивались красочными словесными выражениями. Каждый «бил» своими словами. По словам Хейдена, Бернетт был «придурком», а по словам Бернетта, Хейден был «самоуверенным придурком, который солгал».
Она не знала, но старалась верить, что царившее напряжение не дойдет до физической расправы, или она была просто сильно уставшей, чтобы пытаться их урезонить. Если они разобьют друг другу носы, то пусть так и будет. Она не думала, что они бы смогли поубивать друг друга. Хотя она не стала бы отрицать.