Но она слишком устала, чтобы пытаться их остановить.
Ее колени ослабли, веки отяжелели. Ей нужно было сесть, иначе она бы упала. Проигнорировав двух спорящих мужчин, она прошла через комнату, плюхнувшись на диван Хейдена.
Чувствуя окутавший ее холод, она обняла себя. Она так устала, и ей потребовалась целая минута, чтобы понять, что холод не был естественным для ее организма. Ей понадобилась еще одна секунда, чтобы осознать, что мужчины перестали спорить и уставились на нее.
Кайли проигнорировала их, пытаясь справиться с последствиями возникшего духа.
— Не сейчас, — пробормотала она, уставившись прямо на журнальный столик, стоящий перед ней.
Она не желала видеть лицо призрака, который нес бред об убийстве. И она не хотела разговаривать с Бернеттом и Хейденом.
— Что «не сейчас»? — спросил Бернетт.
— Ничего, — сказала Кайли, а призрак уже стоял перед ней.
Ее платье было каким-то тяжелым, и грязным, от впитанной тканью крови. Очень много крови. По крайней мере, это было похоже на кровь.
— Убей или будешь убита, — произнес призрак.
Ее слова просочились в голову Кайли. Кайли откинулась назад, посмотрев в глаза духу. В ее мертвые глаза. Холодные, мертвые глаза. Прямо сейчас ей придется иметь дело с «быть убитой». Она слишком устала.
— Готова ли ты вернуться домой? — спросил Бернетт, оглянувшись, как будто понял, что здесь были гости, которых он не мог видеть.
Конечно, он не мог видеть призраков, хотя и видел когда-то Ханну, сестру Холидей, так что Кайли уже не была столь уверена.
— Ты видишь ее? — спросила Кайли.
— Кого? — спросил Хейден, — Дерьмо! — сказал он, шагнув назад.
— Нет, но я чувствую ее, — ответил Бернетт, и его заинтригованный взгляд остановился на Кайли, — ты же не упадешь в обморок?
— Не думаю, — ответила Кайли.
— Хорошо. Так ты готова вернуться домой? — снова спросил Бернетт.
— Да, — ответила Кайли.
Как только она встала, она увидела телефон на кофейном столике Хейдена.
— Я одолжу его у тебя? — спросила она, — Я оставила свой у моего дедушки.
Хейден нахмурился.
— Только не называйся моей подружкой, как в последний раз, когда взяла мой телефон в руки.
Она подошла к нему, игнорируя призрака, которого чувствовала рядом, и обняла Хейдена.
Может ей и не стоило этого делать, потому что он напрягся. Почему столько проблем с объятиями у мужчин?
— Спасибо, — сказала она, отстраняясь.
— Угу, — ответил он.
Она посмотрела на Бернетта. Он выглядел расстроенным, как будто она обнимала противника.
— Вы знаете, ваша проблема в том, что вы очень похожи друг на друга.
Она оба хмыкнули, как будто бы отрицая этот факт. Кайли закатила глаза.
Опять началось…
Призрак, нес окровавленный меч в своей руке, а в другой… держал чью-то голову. Из глаз, видимо, выколотых, текла кровь. Призрак прошел рядом с ней, а болтавшаяся голова в его руке, задела ногу Кайли, отчего она вскрикнула. Дух медленно оглянулся и улыбнулся ей в ответ.
Затем, удерживая эту часть тела, она встряхнула голову, показав горсть темных волос, как будто это был его трофей.
— Я говорила тебе, убивать — словно режешь пирог.
Потом призрак покачал голову из стороны в сторону. Глаза начали кружиться, будто в глазницах было пусто для этого. Кровь брызнула с того места, которая раньше была шеей.
Кайли издала испуганный писк.
Пытаясь скрыться, Кайли врезалась в Бернетта, уткнулась лицом в его плечо.
— Я слишком устала, чтобы видеть части тела, — бормотала она, — Заставь ее уйти. Прогони ее.
Глава 11
Спустя пять минут, после того, как призрак исчез, Кайли стояла на крыльце, пытаясь попрощаться с Бернеттом. Он стоял рядом изучая ее лицо, и смотрел на нее с состраданием. Он не извинился за то, что совершил, и вероятно, и не собирался этого делать. Без сомнений, он думал, что она заслужила все это.
Бернетт обошел ее, и открыл дверь дома.
— Обещай, что пойдешь спать, а не будешь бродить по ночам.
— Обещаю, — сказала Кайли.
— И попытаешься доверять мне, — сказал он.
— Я доверяю тебе.
— Нет, не доверяешь, — ответил он с грустью в голосе, — если бы ты мне доверяла, я бы не узнал сейчас так много о Хейдене.
— Кое-кто взял с меня обещание не рассказывать, — сказала она, — ведь если ты обещаешь кому-то что-то, ты же не должен нарушать клятву?