Так, стоп, о чём я вообще думаю? Нельзя, нельзя вспоминать его перед сном! Особенно выпивши.
Голова шумела, руки с трудом расстёгивали крючки, ноги не хотели вставать, чтобы повесить платье в шкаф и взять из сундука ночную сорочку. Как тяжело! Может, ну её, эту сцену, может уехать к деду в деревню, выйти замуж за Елея? Он давно меня зовёт, каждый раз как туда приезжаю.
- Брр-р! – вздрогнула я.
Ну, уж нет, там скука смертная, не зря же я оттуда сбежала – напросилась к матери в труппу.
Как и следовало ожидать, приснился мне тот самый гигантский оборотень, о котором я столь опрометчиво подумала перед сном. Он надвигался на меня, лицо его было суровым, серьёзным до невозможности. Страх сковал моё тело, я не могла даже пальцем шевельнуть! Да что там, моргнуть и то оказалось не по силам. Он приближался ко мне решительно и неотвратимо, а потом… потом перекинулся в огромного чёрного волка, вскинул голову и завыл. Долго, протяжно, завораживающе.
Я рухнула на колени, дрожь охватила моё тело, а ещё нестерпимый холод. Он словно проник под кожу, вымораживая изнутри всё тепло.
Волк заскулил, улёгся рядом со мной, прислонился своей тёплой шерстью, но мне всё равно было невыносимо холодно! Я принялась щипать себя за руки, силясь проснуться, но меня всё больше затягивал этот жуткий сон. Наконец, когда я уже совсем отчаялась, мне удалось открыть глаза. По-настоящему. И реальность, окружающая меня, совершенно не понравилась. Вокруг давили каменные стены, я оказалась лежащей на тюфяке с прогнившей соломой, от её противного запаха захотелось чихнуть, а в небольшое окошечко светила луна. Сквозь прутья толстой железной решётки.
Глава 2. Кьярваль
Бесконечно долгие десять месяцев я ходил за труппой Гармы по пятам. Держался в стороне, старательно скрывая своё присутствие, разве что холодные месяцы в Старограде, где зимовали артисты, я не скрывался полностью, ведь там служат Гирдиру наши воины. И я будто бы с ними, ага. Глупо, но я ничего не могу с собой поделать – Ольшана манит меня как никакая другая дева, хотя является чистокровным человеком.
Почему? Неужто я настолько плох, что мне в пару годится обычная человечка? Или это просто помутнение разума?
Хотя, обычной Ольшана как раз таки не была. В лесу она чувствовала себя очень органично: чутко улавливала приближение дичи, стреляла без промаха, порой мне казалось, что она слышит лес. Не так, как вервольфы, но куда лучше, нежели обычные люди.
Сама она, несмотря на хрупкость, была достаточно сильной, гибкой и выносливой. Ловко лазала по деревьям, быстро натягивала лук и практически не ошибалась. Разве что пару раз я подстраховал её – загрыз дикого кабана на подходе. Инстинкты, чтоб их.
Причём непонятно, откуда они взялись. Не в том смысле, что я – бесчувственная машина смерти, нет, а то, что я не должен ничего такого ощущать по отношению к простой девушке. Максимум что мы, оборотни, испытываем – это влечение, да и то кратковременное. Как Торстейн, который первым увлёкся ей, но когда мы вернулись в Архельдор, Небесный Волк наградил его истинной парой. Той самой Фрейей, которая и до того ему нравилась, но без каких-либо инстинктов. Теперь же они живут душа в душу, и слава Волку!
Вот только я не понимаю, что происходит со мной. Я увлёкся? Сложно сказать, ведь мои чувства куда глубиннее и сложнее. Любовь? Не знаю, я её никогда не испытывал по отношению к женщинам – они все меня слишком боялись, даже те, кому я платил за ласку. Мать не в счёт – там другое. А поскольку шрамы, уродующие моё лицо и тело, я получил достаточно рано, не успев особо вкусить прелести отношений с противоположным полом, то душевной близости и больших привязанностей не имел. Хотя, возможно, то были попросту не те женщины…
Единственное, что я могу сказать о себе точно – я не в силах оторваться от Ольшаны. Всё моё существование подчинено наблюдению и защите. От дикого зверья, от разбойников, которые не раз собирались напасть на кибитки странствующих артистов, от тех, кто решил, что хочет её слишком сильно, чтобы остановиться перед отказом. И дело не столько в сексуальном влечении, хотя оно, безусловно, есть, а в чём-то гораздо большем.
Сегодня я опять вмешался, причём пришлось поспешить – градоправитель не стал мешкать и приказал доставить Ольшану к нему любыми способами, невзирая на сопротивление. Я завыл. Потому что иных способов отвлечь, не выдавая своего присутствия, я не мог. Да и действовать надо было быстро, не вбегать же мне в дом и не рубить всех подряд боевым топором.
Разумеется, все тут же всполошились, и на меня началась облава. Да, гениальность решения зашкаливала, учитывая тот факт, что я в любой момент могу стать человеком. Голым, страшным, но человеком. Почти голым – лохмотья изодранной от срочного перевоплощения одежды никуда не делись. Завернув в ближайшую подворотню, я быстро отряхнулся, скинул испорченные в хлам сапоги, хорошо, что плащ, в котором теперь по большей степени хожу, не пострадал. Он-то и прикрыл мою наготу и изуродованное лицо.