Многие потом говорили, что после такого можно остаться инвалидом на всю жизнь, передвигаясь в коляске, движимой только руками, но Соболева отделалась только травмой ноги…
После того, как она две недели честно отлежала в местной больнице, Соболева поняла: эта травма и поставила отчетливый крест на ее призрачной карьере.
Пусть все и зажило с потрясающей скоростью, заросло, пропали обнаженные участки мяса, покрывшись новой бархатной кожей, нога сгибалась – разгибалась так, как и должна была работать, было понятно: нога уже не та, что была прежде.
Болела, зудела рана, иногда чесалась, будто изнутри, в непогоду ныло и ломило колено, а после поднятия тяжестей и исполнения сложных элементов просто болело.
Но да, Большой ей не уже светит, да и вообще никакие подмостки не грозят... но зато она намного устроенней сейчас, чем многие девчата-сокурсницы, получившие распределение в провинциальные города большой России.
Лиза, услышав шум мотора, нетерпеливо оглянулась на дорогу.
Однако это оказалось не такси. К ней, моргая теплым светом фар, приближался хищный черный мерседес. Лиза вздохнула. Совсем у Вовки крышу, что ли, снесло — вызывать такси премиум-класса?
Только она решилась дать водителю категорический отказ, как окно с пассажирской стороны медленно опустилось. Из нутра авто вырвался плененный горячий воздух. А за ним, перегнувшись через руль, выглянул хозяин вечеринки.
— Лиза, садитесь, я вас подвезу!
Девушка задумчиво оглянулась на большой дом, где праздник шел своим чередом.
— Садитесь, — с нажимом произнес мужчина, сверкнув глазами, и Соболева подчинилась. Закинула свой баул на заднее сиденье, а сама села впереди.
6
Тимофей Каплунов закрыл окно автомобиля, посмотрел в зеркало дальнего вида, вдавил педаль газа в пол и рванул с места.
Он уже понял, что предложение подвезти Лизавету до города было плохой идеей, особенно после того, как рассмотрел во время ее невероятно чувственного выступления, что скрывается под потертыми джинсами и голубой курткой.
В тепле машины она почувствовала себя комфортнее и стянула с головы смешную, не по возрасту, шапку с помпоном, и Тим усилием воли заставил себя не отрывать взгляд от дороги. Он вцепился в руль машины до боли в суставах, иначе чувствовал — мог вцепиться в девчонку.
Ее дурманящий запах брал в плен сразу и безоговорочно, покорял, отзывался томительным напряжением в паху. Спустя пять минут пути Тимофей едва не завыл. Ему срочно нужно было разорвать на ней всю ее одежду и вонзиться нетерпеливыми клыками, губами, пальцами в нежную девичью плоть.
Когда уже город?
Он чувствовал, что еще минута-другая, и не выдержит, дернет ручник, остановит машину, отстегнет ненужный ремень безопасности и вопьется в нее. Покроет поцелуями скулы, веки, запустит руки в ежик волос, царапнув от нетерпения проступающими когтями, оттянет назад, чтобы получить доступ к горлу, проведет по нему носом, а потом языком по ее тонкой дрожащей шее. От этой картины потемнело в глазах.
— Осторожнее!
Лиза с криком ухватила его за рукав, и Тимофей моргнул, прогоняя туман перед глазами. Навстречу на скорости, не допустимой на трассе, несся большегруз.
Каплунов вывернул руль — и авто повиновалось, перестроившись на свою полосу.
Лиза тяжело дышала и смотрела на него своими огромными, голубыми, цвета льда на реке, глазами.
— Остановите машину! Вы что, псих?
Тимофей послушно припарковался у обочины, и мимо них с ревом, надрывно сигналя, пронеслись подрезанные им авто. Разноцветные огни отразились на лице девушки.
Соболева тяжело дышала, выдавая страх и зачатки возбуждения. Ее грудь ходила ходуном, девушка казалась настолько недовольной, что это было бы смешно, если бы не было так возбуждающе.
Лиза выставила в его сторону пальчик с коротко подстриженным ногтем и начала:
— Вы!! Вы вообще водить умее…
Тимофей не стал ждать окончания фразы. Тормоза снесло напрочь, и он выпустил свое альтер эго на волю. Волк внутри торжествующе завыл. Наконец-то! Добыча! Мое!
Мужчина проигнорировал ее жест и в одно мгновение сделал то, о чем мечтал весь вечер: одной рукой разорвал на себе ремень безопасности, другой притянул девушку к себе и поцеловал.
О, какая это была прекрасная пытка! Сначала он не спеша прижался к ее приоткрытым губам, потом провел по ним горячим языком, проникая внутрь, задел зубы и только потом отпустил себя на волю. Он брал, подчинял и властвовал, получая удовольствие от ее мягкости и податливости.