— А еще я знаю, что он любит другую женщину!
— Не говори о ней!
— Неужели ты решила вступить в соперничество с Хирал, Блистательной?
— Да! Я отниму у нее сердце Мишеля! И ты мне в этом поможешь.
— Помогу тебе?
— Разбуди мое желание! Это единственное, что мне сейчас нужно!
Таника вздохнула. Противоречить было бесполезно. Последнее слово всегда оставалось за принцессой. И она в который раз выполнила просьбу своей упрямой воспитанницы — речи ее полились распаляющим кровь потоком:
— Ласковой рукой он прикоснется к твоим сомкнутым бедрам. Ты захочешь оттолкнуть его руку. И тогда он тебе скажет: «Что в этом плохого?» Услышав это, ты расслабишься и поддашься. Он станет ласкать тебя…
Дхама дремал в маленькой комнате, смежной с комнатой Мишеля. Он настоял на том, чтобы его разместили в этом крошечном помещении, откуда было видно, кто входит в комнату его друга. Он сидел в позе лотоса, положив на бедра саблю. Смутное ощущение надвигавшейся опасности не оставляло его. Демоны были поблизости, он это чувствовал. И это ощущение было для него мучительным. Он был достойным сыном своих суеверных предков. В те времена, когда он был послушником, сведущие в магии монахи внушили ему страх перед демонами. Если бы он не решил порвать с монастырской жизнью, возможно, научился бы даже управлять ими. Демонов в буддизме было предостаточно, и некоторых, ощеривших в жутких гримасах клыки, ему доводилось видеть. Но индуистские асуры, ракшасы и пишачи были куда страшнее!
В этот час раздумий и сомнений Дхама, пожалуй, сожалел о том, что не пребывает теперь в крохотной келье в высокогорном гималайском храме… Ради чего, скажите на милость, сидит он сейчас на этом вышитом ковре в облачении воина? Чего ждет от жизни? У него нет ни жены, ни детей. Зато есть друг. Ради дружбы с Мишелем он здесь, из–за этой дружбы никогда не вернется в Тибет. Дхама знал, что Мишель уважает и любит его, поэтому был готов ради друга пожертвовать жизнью.
Он посмотрел в окно, обрамленное витыми колоннами, капители которых тонули в украшенном лепкой потолке.
Он слышал, как дышит камень. Его инстинкты проснулись. Взгляд Дхамы остановился на инкрустированной перламутром кедровой двери.
Кто–то пришел.
С кошачьей гибкостью он вскочил на ноги, придерживая саблю, чтобы она не упала и шум не спугнул незваного гостя. Сабля жила своей собственной жизнью, она успела вкусить вражеской крови. Дхама ощутил прилив силы, которая управляла его рукой в самых яростных сражениях.
— Подожди еще немного, — прошептал монах, прижимая оружие к груди и обращаясь к нему, словно к живому человеку.
Со всей возможной осторожностью он повернул ручку и приоткрыл дверь.
На лице его отразилось изумление.
На пороге комнаты Мишеля стояли Саджилис и Таника.
Глава 21
Мишель метался на своей постели под москитной сеткой. Но не кошмары снились ему; Блистательная посетила его сновидение, и он тщетно пытался приблизиться к ней. Прекрасная танцовщица была в Танджавуре. Она прогуливалась по висячим садам Пути Принцесс среди столетних деревьев и цветущего кустарника. Он преследовал ее, но она все время ускользала. Он понял, что она идет служить Шиве, и ощутил острый укол ревности.
— Хирал! Хирал! — шептал он во сне.
Он страдал. Хирал обернулась и улыбнулась ему. Ее чувственные черты, волнистая чернота волос, ее тело, созданное для священного танца и Камасутры, преследовали его во сне и наяву. А ее темные глаза, гневные и ласковые одновременно, ее гранатово–атласные губы, ее смуглые руки с тонкими
легкими пальцами, ноготки на которых выкрашены красным. .. Тяжкий вздох вырвался из груди Мишеля.
— Хирал! Хирал!
Даже звук этого имени переворачивал его душу. Хирал… Это имя звучало как удар копья о щит, рассыпающий металлические отголоски по полю боя, в которое превратилось его сердце. Это имя родилось на наковальне древних богов. Хирал.. . Оно напоминало ему яростные волны, разбивающиеся о песчаный берег Индийского океана, ветер, со свистом носящийся в ущельях Афганистана, грохот лавины. И все это была его Хирал, женщина, которую он даже не надеялся подчинить себе.
А еще она была сама нежность…
И вот наконец рука любимой женщины коснулась его покрытого каплями пота лица. Хирал пришла. Она шептала ему на ухо ласковые слова. И он отдался удовольствию, надеясь, что сон не оборвется. Что не оборвется соединяющая их нить… Как бьется сердце… Растет желание…