Оглянувшись, я пожалела об этом в ту же секунду и припустила вперёд изо всех сил. Меня и впрямь догоняли всадники, вот только они не скакали по земле, а летели по воздуху.
И как я сразу не сообразила?! Даже в нашем мире Дикая Охота — это сказание о призраках, несущихся по небу. А здесь-то им словно сам Создатель велел!
Я неслась вперёд, не разбирая дороги, каким-то чудом не натыкаясь на деревья и не путаясь в кустах. Последние слова Хильдры выветрились из головы. Всё, на что хватало моего перепуганного мозга, это приказывать:
— Остановите их! Задержите!
Но, кажется, я что-то делала не так. Фырканье коней уже раздавалось прямо над головой, когда чужая рука цепко схватила меня за капюшон. Взвизгнув, я рванулась в сторону. Земля под ногами будто ожила, взбрыкнув не хуже норовистой лошади. Запнувшись, я кубарем покатилась вниз в овраг. Не успев испугаться, затормозила в самом низу, рухнув в колючие кусты. Голова закружилась от такого полёта, но вроде ничего не сломано. Всего-то пара ссадин и ушибов, не страшно!
Вырвавшись из цепких объятий кустарника, сделала первый шаг, как левая лодыжка отозвалась резкой болью. Нет-нет-нет! Только не сейчас! Закусив губу, я шагнула вперёд с тем же результатом: опираться на левую ногу было невозможно. Продолжая упрямо ковылять от дерева к дереву, я с трудом сдерживала слёзы боли и обиды. У меня всё бы вышло, если кто-нибудь бы нормально объяснил, как работает этот чёртов Призыв!
Когда меня снова схватили за плащ, осталось лишь кричать и отбиваться. Сильные пальцы сжали запястья так, что на них наверняка останутся синяки. В последний миг я умудрилась развернуться — как раз когда луна снова выглянула в прореху между туч.
Это был второй всадник, оставленный вместе с Рейнаром, чтобы привезти меня в Тодбург. Почти старик: седые чуть вьющиеся волосы до плеч, глубокие морщины на лице, тяжёлый взгляд человека, которого уже ничем нельзя удивить. Он перехватил оба моих запястья одной рукой и снял с пояса моток верёвки. Неужели они потащат меня к своему хозяину, как скотину на поводу?!
Я попыталась лягнуть всадника здоровой ногой, но тут же потеряла равновесие и непременно бы упала, если бы он не заставил меня сесть на землю.
— Лучше не сопротивляйтесь, миледи, — предупредил он, отпуская меня, но далеко не отошёл. — Если потребуется, я свяжу вас и засуну в рот кляп. Вы этого хотите?
Что же у них за варварское обращение с женщинами, в самом деле?! Никаких сомнений: всадник выполнит угрозу с лёгкостью. Больше страха я ненавидела только унижение.
Отползя на метр назад, я упёрлась спиной в дерево. Нога болела так сильно, что каждое неосторожное движение причиняло острую боль.
Всё, теперь я точно попалась.
Старый всадник — Экхарт, вспомнила я, — принялся неспешно смотал верёвку обратно. Свистнув коня, он махнул кому-то рукой.
В полумраке леса было трудно разобрать, что произошло. Поднявшийся ветер взметнул снежную крупу в лицо, а потом из черноты в воздухе появился Рейнар, верхом на вороном коне. Без Дитмара — ему сейчас явно не до путешествий. Я со злорадством представила «братца», куда сильнее страдавшего от сломанной ноги.
Молодой всадник взглянул на меня лишь мельком, обратившись к Экхарту, едва копыта коня коснулись земли.
— Она пострадала? Повелитель не одобрит, что мы покалечили его невесту.
— Он не одобрит, что мы не явились в Тодбург вовремя, — резонно заметил тот, ловя повод своей лошади. — Если она снова попытается сбежать, то теперь хотя бы не далеко. Пора выдвигаться.
Мужчины одновременно повернулись ко мне. Под их тяжёлыми взглядами я невольно попыталась отползти ещё, вот только проклятая нога не простила такого самоуправства. От резкой боли чуть не посыпались искры из глаз. Пискнув, я схватилась за лодыжку и прикусила губу, чтоб не расплакаться. Усталость накатила волной, словно только и ждала этого момента. Все волнения последних дней разом придавили меня к земле. Я не могла больше бороться.
Седой всадник не повёл и бровью, ни капли сострадания не мелькнуло в его взгляде. Рейнар, нахмурившись, подошёл ближе. Присев рядом, он протянул руку, чтобы потрогать мою вывихнутую ногу. Вот уж не надо этой притворной заботы! Я лягнула его здоровой ногой — всадник еле сумел увернуться.
— Кинем жребий? — поднявшись, с сомнением предложил Рейнар.
— Ну уж нет. В последний раз она сбежала от тебя, ты с ней и мучайся, — непреклонно ответил Экхарт, ставя ногу в стремя.
Вздохнув, молодой всадник наклонился ко мне. Когда он бесцеремонно поднял меня на ноги, я не сделала и попытки облегчить ему задачу, бездвижным кулем повиснув у него на плече. Минут пять Рейнар пытался заставить меня залезть в седло, но с нужной стороны не могла залезть я — опереться на вывернутую ногу было до слёз больно, — а с другой стороны уже конь не желал стоять смирно, ожидая, пока я неловко подтяну себя в седло. Выругавшись на «упрямую клячу», всадник-таки закинул меня на холку и тут же уселся следом, пока я не свалилась обратно на землю.