Резкий порыв ветра пихнул нас в спину, будто выпроваживая. Я вяло отметила, что язык, который хоть и понимала, слышала всё же впервые. Скрюченные пальцы ломило от холода, меня трясло в ознобе, аж челюсть подрагивала. Я с трудом двигала ногами, и если бы не девушка, то снова свалилась бы в пруд.
Мне помогли подняться по выдолбленным в скале ступенькам, предупредительно толкнули калитку и потащили по внутренней галерее замка в лучших традициях средневековья. Удивляться — как и пугаться — не осталось сил. Я могла лишь покорно тащиться следом.
Одна часть меня всё ещё считала происходящее сном, зато другая в ужасе взирала на окружающую обстановку. Тонкий слой снега припорошил утоптанную землю, но не смог до конца спрятать запах конюшни, к которому примешивалась едкая вонь от здоровенных, воткнутых торчком факелов, кое-как освещавших двор.
Не переставая оглядываться, девушка подтолкнула меня к грубо сколоченной двери, и мы оказались то ли в кладовой, то ли в подсобке при кухне. Пахнуло сырым мясом, свежим хлебом, а ещё прогорклым жиром, от чего к горлу подступил комок. Закашлявшись, я прикрыла нос ладонью. Зато здесь было куда теплее, чем на улице.
В соседнем помещении гремела посуда, хрипло ворчала женщина, то и дело покрикивая на кого-то. Вдруг дверь распахнулась, и нас чуть не сбил перепачканный в саже мальчонка с пустым ведром. При виде меня он охнул, отскочил в сторону. Ведро покатилось по полу, а в щель от медленно закрывающейся двери я заметила огромный очаг на полстены. В подвешенном за крюк котле томилось какое-то кушанье.
Я хмыкнула. Аутентично. Сам замок, одежды тех немногих обитателей, что я уже видела, окружающая обстановка навевали воспоминания об исторических фильмах. Неужели Николай решил подержать меня недельку в компании реконструкторов: авось, без канализации, такси и пиццы стану сговорчивее? Но зачем тогда нужны были те бандиты в подворотне?
Шикнув на мальчишку, девушка увлекла меня вглубь замка, мимо кухни, по длинному коридору, освещённому такими же масляными фонарями, как тот, что она держала в руке.
Начав отогреваться, я завертела головой, запоминая путь наружу: коридор, комната, ещё одна, три ступеньки, поворот налево и пустая зала, в которой по всем канонам кино должны проходить шумные пиры. Но девица не дала осмотреться. Отперев ключом низкую дверцу в самом неприметном углу, она проворно нырнула в открывшийся проём. Узкая винтовая лестница уходила куда-то ввысь. Я задрала голову, пытаясь разглядеть её окончание, но дальше пятачка под ногами ничего не увидела.
С подсчёта ступенек я сбилась на пятом десятке. В боку закололо, в груди захрипело, но я хотя бы согрелась.
— Только тихо, миледи, — прошептала девушка, открывая дверь, в которую упёрлись последние ступени. — Если милорд Эдвин — а ещё хуже, господин Дитмар — проснётся… Но вы и сами знаете, чего уж.
Хотелось спросить: «Кто-кто?», — но мои сил хватило лишь на то, чтоб оперевшись о ледяную стену, с трудом подавить кашель.
Служанка — кто ещё бы стал так беспокоиться о «миледи»? — жестом поторопила меня и тут же быстро захлопнула дверь. Я замерла посреди коридора, погружённого во мрак, лишь в редкие стрельчатые окна попадал свет луны. Притворяться, что знаю, куда идти, не было смысла: девица на цыпочках подкралась к третьей по счёту двери, толкнула её и первой заглянула вовнутрь, лишь потом приглашающе махнув мне рукой.
— Идите в ванную, миледи, а я разбужу Фанни, она поможет раздеться.
Я же, застыв посреди просторной комнаты, разделённой на приёмную и спальную часть деревянными панелями, нашла в себе силы наконец расставить точки над ё.
— Какая Фанни? Кто ты? И где Николай?
Девушка вытаращилась на меня, словно привидение увидела.
— Так Фанни, девочка-помощница… Вчера молоко на ваше платье пролила, не помните что ли? А я Анита, служу миледи уже пятый год, мы ещё в детстве в прятки вместе играли, пока батенька ваш — простите, милорд Эдвин, — не осерчал, что вы с безродной девкой по конюшням носитесь. И как вы сказали? Нико-о-ла-и-и? — Служанка старательно коверкала имя, словно и впрямь впервые слышала. — Не знаю такого. И звучит-то как чудно, он бендитец из-за моря что ли?
— Прекрати нести ерунду, — зло огрызнулась я. — Это всё выглядит очень правдоподобно, но мне нужно с ним поговорить. Или кто здесь за этот цирк отвечает?
— Какой цирк? — снова не поняла девушка. — Бродячий театр месяц уж как уехал, миледи, а трюкачей только к Сияющей ночи ждут…