Между тем, Унна, беспечно болтая ногами в изящных туфельках, рассказывала подробности завтрашней церемонии.
— Обычно обряд проводят днём, но в этот всё будет происходить на закате: распорядитель Кольстен и так еле успевает собрать гостей на праздничный пир. Гуляния продлятся целую неделю! Потом настанет Сияющая Ночь, и начнутся празднования в честь начала года. Наконец-то я буду участвовать! — От воодушевления девочка чуть ли не подпрыгивала на месте. — Завтра я пойду перед тобой, буду бросать цветы, а Рейнар поведёт тебя к отцу. А в Сияющую Ночь мне обещали, что я буду королевой наступающего года, представляешь!
— Погоди, что? — прервала я её щебетание. — Рейнар поведёт меня к алтарю — или что там у вас вместо него?
— Ага, — беззаботно кивнула Унна. — Отец только сегодня распорядился. Сначала должен был идти твой брат, но почему-то всё поменяли.
И я даже догадывалась о причинах таких внезапных изменений. Хейдрек сразу понял то, о чём я отказывалась думать целый день, и теперь будет намеренно сталкивать нас вместе, чтоб проверить моё поведение. Без сомнений, всё дело в моей эмоциональной просьбе не калечить всадника. Чересчур эмоциональной, чего уж.
Дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникла Циса. Уют наших посиделок тут же испарился. Прищурившись, всадница сменила меня взглядом, полным отвращения, а потом повернулась к Унне.
— Повелитель ждёт вас, миледи. Я провожу.
Удивительно, но, обратившись к девочке, Циса уже не выглядела по-стервозному. Её губы тронула еле заметная улыбка, а взгляд потеплел, когда Унна, радостно взвизгнув, схватила её за руку.
Вернулась камеристка. Накинув на плечи девочки накидку, она увела её прочь. Повернувшись ко мне спиной, Циса задержалась на пороге.
— Умерь своё любопытство, девчонка, — холодно бросила она через плечо. — Повелитель не любит, когда лезут в его личную жизнь.
И она ушла, оставив меня в растерянности: сколько из нашего разговора Циса слышала и что посчитала непозволительным? Дверь захлопнулась, и вымученная улыбка сползла с моего лица. Достав из-под кровати сумку, я вытащила два пузырька с зельями. Прозрачную склянку, помедлив, убрала обратно — похоже, она мне никогда не понадобится. Ту же, в которой плескалась тьма, поставила на стол перед собой. Сколько времени купит мне эта бутылочка: пару недель, может быть месяц? А потом? К горлу подступила тошнота от одной мысли о прикосновениях Хейдрека. И везде тупик, куда ни посмотри. Ох, Веледа, где же это твоё «почувствуешь момент»? Остались считанные часы — а потом Призыв отойдёт к повелителю. Что же мне делать?
Я забралась с ногами в кресло, уставившись пустым взглядом на горы за окном. В стекле отражался огонёк догоравшей одинокой свечи. Воск стекал по подсвечнику, застывая белыми слезами, пламя неровно трепетало, пока совсем не погасло, оставив меня в темноте неизвестности.
Весь следующий день прошёл в нервотрёпке сборов. Только несколько часов я провела в ванных комнатах в глубине замка. Умелые руки служанок распарили моё уставшее тело в бане, взбодрили его массажем, затем сделали обёртывания разных видов. Моя кожа никогда раньше не была такой бархатистой, зубы идеально вычищенными, а локоны цвета тёмного пепла не лежали столь пышной волной.
Корсет подчёркивал изгибы тела, оставив чуточку места для взволнованного дыхания. Белое платье, украшенное серебряной вышивкой и кружевами, обнимало за плечи, как самый нежный любовник. Бриллиант, размером с перепелиное яйцо, лежал в ложбинке между грудей, своим блеском затмевая всё вокруг. Серебряные браслеты широкими кандалами обхватили запястья.
Я смотрела в зеркало, не видя в отражении себя. Весь мой облик говорил о невинности — и одновременно кричал о вожделении. Лишь мёртвый взгляд серых глаз не удалось исправить портнихам и камеристкам.
Когда солнце стало медленно уползать за вершины гор, я начала спускаться вниз, туда, где в холле замка меня ждала судьба. Подол платья путался в ногах, корсет всё равно не давал полноценно вдохнуть, я медлила на каждом витке лестницы, пытаясь оттянуть неизбежное. Там, у её подножия меня ждал Рейнар, чтобы отвести к чужому мужчине, который станет моим мужем, заберёт мой дар, будет обладать моим телом. В эти последние минуты свободы нелепо скрывать: я хотела совсем другого. Бессмысленная страсть, глупая влюблённость — нельзя было поддаваться этим чувствам, нельзя было даже на миг воображать, что это больше, чем пустые мечты.
Усилием воли я сдержала подступающие слёзы. Не позволю Хейдреку снова увидеть мою слабость! Этой сделкой я купила много жизней — и Рейнара в том числе. Мы пробовали сбежать, но ничего не вышло, и теперь осталось пройти через последнее испытание с высоко поднятой головой.