доберусь, благо было недалеко - всего пять остановок на трамвае, остановка которого находилась у здания нотариуса, которое граничило со зданием, в котором и находилась моя студия. Уже стемнело, улицу освещали фонари и полная луна, которая сегодня светила ярче обычного. В окнах домов уже горел свет, и маячили тени человеческих фигур. Я сделала глубокий вдох, впуская внутрь холодный морозный воздух, который вмиг разнёсся по всему моему телу, и вскоре обернулся приятным теплом в груди. Довольно улыбнувшись, я зашагала к трехэтажному светлому зданию с темно-серой крышей, на третьем этаже которого в большом просторном помещении, с огромными зеркалами на всю стену, и проходили мои занятия по танцам. Пересекла лестницу из мраморных ступенек и бардовых металлических перил, и открыв пластиковую дверь, вошла. Сегодняшняя тренировка прошла как обычно. Сначала разминка, затем повторение связок, которые мы проходили на прошлой тренировке, затем изучение новых. Группа у нас была небольшая - всего-то 14 человек, включая меня и Эльсу, которая сегодня как обычно отсутствовала. После их расставания с Эриком она так и не вернулась на занятия, и все вечера проводила дома. Сколько я не пыталась её затащить в студию, чтобы она хоть как-то развеялась и перестала себя терзать из-за прошлого, все было тщетно. У неё были вечно какие-то дела и заботы, в существовании которых я очень сомневалась, но вскоре перестала настаивать. Не тащить же мне её сюда силой? Всю тренировку я витала в облаках, все мысли были об Эрике - этот голубоглазый красавчик всё никак не хотел выходить из моей головы. Я отвечала не впопад, путалась в движениях, которые знала наизусть, чем вызывала раздражение девчонок и негодование тренера. Ну почему он сегодня не явился в школу? Наш вчерашний разговор по телефону поздно вечером ничего такого не предвещал. Эрик как всегда был обаятельным и приветливым, благодаря чему я, услышав в трубке его весёлый голос, уставшая и выжатая как лимон, вдруг залилась счастливой улыбкой, и долго не могла уснуть, продолжая радоваться как наивный ребёнок и думать о нём. Мысленно я приказала себе набрать в грудь побольше воздуха и успокоиться. Я могла конечно же позвонить первой, хотя бы например, сугубо из вежливости. Поинтересоваться, не заболел ли он? Но моя девичья гордость не позволяла мне этого сделать. Несколько раз я нервно хватала телефон, дрожащими пальцами листала записную книжку, и, найдя его номер, безнадёжно сверлила глазами экран, не решаясь нажать на кнопку вызова. После чего раздражённо убирала его с глаз долой, презирая собственную трусость и нерешительность, каждый раз повторяя себе одно и то же: «Тряпка». После тренировки в раздевалки меня ожидал допрос. Двенадцать решительно настроенных девичьих глаз были устремлены на меня. «Лера, что с тобой происходит, ты тормозишь на каждом движении! У нас на носу показательное выступление!» - высказала своё недовольство Нора Фишер - длинноногая шатенка родом из Швейцарии, которая уже десять лет профессионально занималась танцами, была победительницей многих соревнований и конкурсов; задавака и самая серьёзная ученица нашего танцевального клуба, которая никогда мне не нравилась. Похоже, это было взаимно, она всегда искала повод чтобы ко мне придраться. Я не горела желанием впадать с ней в очередную перепалку, и буркнув что-то на подобии:«Я неважно себя чувствую», я выскочила из раздевалки, дабы избежать дальнейших расспросов. Быстро сбежав по лестнице вниз, оказалась на улице. Порывисто подул ветер, больно хлестнув по лицу и щекам сотнями маленьких осколков, обдувая со всех сторон и пробирая до самых костей. Он сметал с крыш домов снежную пыль и кружил в хаотичном танце миллионы снежинок. Я поёжилась, зарывшись носом в шерстяной шарф, и направилась к трамвайной остановке. На улице уже давно стемнело, кое-где сквозь серебристую пелену метели слабо блестели огоньки в домах и мутно маячили уличные фонари. Прямо перед моим носом ушёл трамвай, идущий к моему дому, собрав всех пассажиров, стоящих на остановке. Проведя его взглядом, я обречённо вздохнула, и медленно поплелась дожидаться следующего. Температура всё падала, мороз крепчал, а ветер разбушевался ни на шутку. Время тянулось медленно, словно пластилин, каждая минута казалась вечностью. Стуча зубами, и пританцовывая от холода дабы окончательно не задубеть, я с надеждой взирала туда, откуда должен был появиться следующий трамвай. Вскоре до меня дошло, что я стою на улице абсолютно одна. Не смотря на совсем не поздний час, людей в округе не наблюдалось. Похоже разбушевавшаяся метель разогнала всех по домам - пить горячий ароматный чай и греться сидя в кресле у камина в уютной гостиной. Ощущение пустоты и одиночество сеяли беззащитность, вдруг ни с того ни с сего проснулось чувство тревоги. Ряд фонарей освещал лишь проезжую часть, сразу за поворотом в соседний переулок цепочка из фонарных столбов обрывалась, далее была кромешная темнота. Я нервно дёрнула плечиком, стало как-то не по себе, по коже пробежали мурашки. Что таилось там дальше, за поворотом, я не знала. Вдруг между домов мелькнула тень. Я похолодела от ужаса, и теперь уже тряслась не от холода, а от страха. Хотела было закричать, но в последний момент передумала, посчитав это верх идиотизма. «Всё-таки, я действительно слишком мнительная и отличаюсь бурной фантазией, - невесело усмехнулась я. - Жалкая трусиха. То наверное кот обычный проскочил, а я уже было чуть панику не подняла. Дура». Я с самого раннего детства боялась темноты, мне было страшно оставаться одной в комнате ночью. Помню, как часто плакала и просила родителей, чтобы они не оставляли меня одну, и посидели у моей кроватки, пока я не засну. Меня пугало абсолютно всё - ветки старого клёна, который рос прямо перед моим окном; при свете луны принимающие уродливые рожи каких-то чудищ; большой комод, в котором хранились мои детские вещи, книжки и игрушки, который днём никакой опасности для меня не представлял, а ночью почему-то обращался страшным монстром. Помню, как я жмурила глаза от страха и ныряла под одеяло с головой, в надежде что там страшные чудовища меня не достанут. Выход нашёл мой отец: он повесил над моей кроватью ночник в форме лотоса. Теперь мою комнату освещали фиолетово-розовые блики, которые приятно радовали глаз и отгоняли глупые страхи. Комод вновь стал казаться безобидным, а старый клён под окном - обычным клёном. Вдруг вдали показался яркий свет фар, отгоняя мои воспоминания детства обратно в дальний уголок моего сознания. Легко покачиваясь из стороны в сторону, словно полусонный, трамвай засеменил ко мне. Радостная, что уже совсем скоро я буду в тепле и уюте, я бросилась к нему на встречу. Окоченевшие ноги словно вернулись в прежнее, нормальное состояние, я выбежала на проезжую часть. Дорога, сверху припорошенная снегом, оказалась очень скользкой. Я поняла что сглупила, только лишь когда поскользнувшись, споткнулась о какой-то маленький камешек, так некстати примёрзший ко льду. Пошатнувшись, и в панике размахивая руками, пытаясь удержать равновесие, я распласталась прямо на рельсах, больно ударившись бедром об одну из полос, и вывихнула правую ногу, упав всем весом на неё. В ужасе я обернулась туда, откуда ехал трамвай. Он всё так же нёсся вперёд, стуча по рельсам, и казалось бы, совсем меня не замечал. Я попыталась приподняться, но вскоре закусив губу, взвыла -покалеченная нога режущей болью отдалась по всему телу. Тут вдруг мою голову посетила мысль, будто бы всё идёт по хорошо отрепетированному сценарию, и данная ситуация мне откуда-то знакома. Будто бы всё происходящее уже случалось со мной раньше, но не в реальной жизни, а где-то в подсознании. Туманной дымкой в голове пронеслись отрывки от недавнего сна в машине дяди Германа, и я похолодела от ужаса. Перед глазами пронёсся образ той самой прекрасной до безумия девушки, но с такими вопиющими и пустыми глазами, при взгляде которой кровь стынет в жилах. Сердце учащённо забилось, голова загудела, тело словно налилось свинцом, я не могла пошевелиться. Мысли путались в голове, я не знала что делать и как себе помочь. - На помощь! - сиплым от ужаса голосом, прокричала в темноту я, прекрасно понимая, что это безрезультатно - улица абсолютно пуста, и даже если вдруг по воле рока сюда забредёт какой-нибудь обезумевший прохожий, решивший прогуляться в такую непогоду, он всё равно не услышит моей мольбы о помощи из-за громко воющей метели. - Помогите, кто-нибудь! Свет фар приближался, стук по рельсам с каждой секундой становился всё громче. Очевидно, настал мой конец. Зажмурившись, я тихонько прошептала: - Папочка, я люблю тебя. Сильный толчок вывел меня из состояния смирения с неминуемой гибелью, и вернул в реальность, будто бы кто-то бесцеремонно со всей силы ударил меня в плечо, заставив пролететь несколько метров. Больно проехавшись по скользкому асфальту, я упала ничком на землю, вагон трамвая с шумом пронёсся за моей спиной. Всё произошло так быстро и неожиданно, что я даже не успела опомниться. Удивлённо хлопая глазами, я принялась озираться по сторонам, пока мой взгляд не остановился на паре чёрных кожаных мужских ботинков. - Вам помочь? - раздался откуда-то мягкий бархатистый голос. З