о домам - пить горячий ароматный чай и греться сидя в кресле у камина в уютной гостиной. Ощущение пустоты и одиночество сеяли беззащитность, вдруг ни с того ни с сего проснулось чувство тревоги. Ряд фонарей освещал лишь проезжую часть, сразу за поворотом в соседний переулок цепочка из фонарных столбов обрывалась, далее была кромешная темнота. Я нервно дёрнула плечиком, стало как-то не по себе, по коже пробежали мурашки. Что таилось там дальше, за поворотом, я не знала. Вдруг между домов мелькнула тень. Я похолодела от ужаса, и теперь уже тряслась не от холода, а от страха. Хотела было закричать, но в последний момент передумала, посчитав это верх идиотизма. «Всё-таки, я действительно слишком мнительная и отличаюсь бурной фантазией, - невесело усмехнулась я. - Жалкая трусиха. То наверное кот обычный проскочил, а я уже было чуть панику не подняла. Дура». Я с самого раннего детства боялась темноты, мне было страшно оставаться одной в комнате ночью. Помню, как часто плакала и просила родителей, чтобы они не оставляли меня одну, и посидели у моей кроватки, пока я не засну. Меня пугало абсолютно всё - ветки старого клёна, который рос прямо перед моим окном; при свете луны принимающие уродливые рожи каких-то чудищ; большой комод, в котором хранились мои детские вещи, книжки и игрушки, который днём никакой опасности для меня не представлял, а ночью почему-то обращался страшным монстром. Помню, как я жмурила глаза от страха и ныряла под одеяло с головой, в надежде что там страшные чудовища меня не достанут. Выход нашёл мой отец: он повесил над моей кроватью ночник в форме лотоса. Теперь мою комнату освещали фиолетово-розовые блики, которые приятно радовали глаз и отгоняли глупые страхи. Комод вновь стал казаться безобидным, а старый клён под окном - обычным клёном. Вдруг вдали показался яркий свет фар, отгоняя мои воспоминания детства обратно в дальний уголок моего сознания. Легко покачиваясь из стороны в сторону, словно полусонный, трамвай засеменил ко мне. Радостная, что уже совсем скоро я буду в тепле и уюте, я бросилась к нему на встречу. Окоченевшие ноги словно вернулись в прежнее, нормальное состояние, я выбежала на проезжую часть. Дорога, сверху припорошенная снегом, оказалась очень скользкой. Я поняла что сглупила, только лишь когда поскользнувшись, споткнулась о какой-то маленький камешек, так некстати примёрзший ко льду. Пошатнувшись, и в панике размахивая руками, пытаясь удержать равновесие, я распласталась прямо на рельсах, больно ударившись бедром об одну из полос, и вывихнула правую ногу, упав всем весом на неё. В ужасе я обернулась туда, откуда ехал трамвай. Он всё так же нёсся вперёд, стуча по рельсам, и казалось бы, совсем меня не замечал. Я попыталась приподняться, но вскоре закусив губу, взвыла -покалеченная нога режущей болью отдалась по всему телу. Тут вдруг мою голову посетила мысль, будто бы всё идёт по хорошо отрепетированному сценарию, и данная ситуация мне откуда-то знакома. Будто бы всё происходящее уже случалось со мной раньше, но не в реальной жизни, а где-то в подсознании. Туманной дымкой в голове пронеслись отрывки от недавнего сна в машине дяди Германа, и я похолодела от ужаса. Перед глазами пронёсся образ той самой прекрасной до безумия девушки, но с такими вопиющими и пустыми глазами, при взгляде которой кровь стынет в жилах. Сердце учащённо забилось, голова загудела, тело словно налилось свинцом, я не могла пошевелиться. Мысли путались в голове, я не знала что делать и как себе помочь. - На помощь! - сиплым от ужаса голосом, прокричала в темноту я, прекрасно понимая, что это безрезультатно - улица абсолютно пуста, и даже если вдруг по воле рока сюда забредёт какой-нибудь обезумевший прохожий, решивший прогуляться в такую непогоду, он всё равно не услышит моей мольбы о помощи из-за громко воющей метели. - Помогите, кто-нибудь! Свет фар приближался, стук по рельсам с каждой секундой становился всё громче. Очевидно, настал мой конец. Зажмурившись, я тихонько прошептала: - Папочка, я люблю тебя. Сильный толчок вывел меня из состояния смирения с неминуемой гибелью, и вернул в реальность, будто бы кто-то бесцеремонно со всей силы ударил меня в плечо, заставив пролететь несколько метров. Больно проехавшись по скользкому асфальту, я упала ничком на землю, вагон трамвая с шумом пронёсся за моей спиной. Всё произошло так быстро и неожиданно, что я даже не успела опомниться. Удивлённо хлопая глазами, я принялась озираться по сторонам, пока мой взгляд не остановился на паре чёрных кожаных мужских ботинков. - Вам помочь? - раздался откуда-то мягкий бархатистый голос. Задрав голову, я подняла глаза. Передо мной стоял высокий молодой парень, облачённый в длинное чёрное пальто. Он держался очень уверенно, руки держал в карманах. Откинув капюшон на плечи, он расплылся в улыбке, вьющиеся тёмные волосы рассыпались по плечам. Откуда взялся этот таинственный юноша? Я же помню, буквально пару минут назад улица была абсолютно пуста! Несколько секунд я молча продолжала его рассматривать, изучая каждый сантиметр его загадочного лица, и хотя при свете фонарей это сделать было не просто, кое-что разглядеть мне всё-таки удалось. Густые тёмные брови, близко посаженные глаза и тонкие губы - всё это казалось каким-то нереальным, будто бы нарисованным на холсте масляными красками. На небрежно взъерошенных волосах застыло несколько снежинок, он всё так же широко улыбался, глядя мне прямо в глаза. Почему-то мне сразу же вспомнился главный герой романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея». Что-то схожее было между Греем и этим юношей. Красота, утончённость, будто бы этот парень был не настоящим, а созданным вручную очень талантливым скульптором, который трудился годами над каждым сантиметром его безупречного лица. Он был идеален. И в то же время нечто нечеловеческое, неземное присутствовало в его лице, ведь простые смертные настолько прекрасными быть просто не могут. А глаза... Его глаза завораживали своей жутковатой, болезненной красотой. Они манили и дурманили, как пламя манит к себе мотылька, как солнце манило в своё время Икара, пока он не поддался своему соблазну ценой собственной жизни... Когда спустя минуту молчания до меня дошла вся нелепость положения, и я наконец поняла, что выгляжу сейчас со стороны как дурочка, пристально уставившись на незнакомого мне человека, я смущённо отвела глаза, и сделала попытку подняться. Но он был непоколебим, будто это его совсем не смутило, и не снимая кожаной перчатки, он протянул мне свою руку. Немного поколебавшись, и всё также не отрывая своего взгляда от его пленяющих глаз, я протянула в ответ свою. Юноша ловко подхватил меня за подмышки, и через мгновение я уже стояла на земле, облокотившись на его крепкое плечо, и поджав больную ногу. Заметив это, он поинтересовался: - Что с вашей ногой? Она в порядке? - он сел на корточки, и принялся озабоченно её осматривать, нежно щупая ступню. Я поморщилась, от его нежных прикосновений было неприятно. - Подвернула когда упала, - коротко объяснила я, залившись краской, вспоминая как минуту назад распласталась прямо на трамвайных путях как косолапая корова. Как же хорошо, что он этого не видел! Наверняка бы посмеялся от души над такой неуклюжей неудачницей как я. Стойте, или всё-таки видел? Ну не мог же он вдруг вот так, вырасти из-под земли в самый последний момент и меня спасти? Да и вообще, как он тут оказался? - Сильно болит, не могу опереться. Он поменялся в лице, улыбка куда-то исчезла. Парень нахмурил брови и отвернулся, будто бы его что-то расстроило и разозлило одновременно, бывалого дружелюбия и след простыл. Он сжал ладони в кулак, набрал в грудь воздуха, пытаясь сдержать порыв гнева. Минуту он молчал, смотря куда-то вдаль. Его лицо было сосредоточенным, будто он о чём-то напряжённо думал. А я стала ломать голову, что же испортило его настроение? Уж не я ли? Я прокрутила все детали минутной давности, то так ни к чему и не пришла. Может быть, его смутило то, что я его рассматривала, как редкий музейный экспонат, и он посчитал это верхом бестактности? Других причин я просто не обнаружила. Луна сегодня светила ярче обычного, вокруг неё были хаотично разбросаны маленькие светящиеся чёрные точки - звёзды. Первая безоблачная ночь за последние две недели, когда небо можно рассмотреть как на ладони, изучить каждую звезду. Что он собирается предпринять? Дожидаться следующего трамвая смысла точно нет, этот наверняка был последним, следующий будет уже утром, когда начнётся рабочая перевозка. Ловить попутку тоже явно не стоило, за последние десять минут ни одна машина здесь не проезжала. Может быть, он как истинный джентльмен, вызовет мне такси? Ну не бросит же он раненую девушку умирать одну посреди холодной ноябрьской ночи? Метель стала постепенно затихать, ветер угомонился. Даже снег перестал валить. Стало почему-то так мертвенно тихо, было слышно лишь напряжённое дыхание парня. Я вновь устремила свой взгляд на него. На его прекрасном, словно кукольном лице отражалась злость. Ярко-зелёные глаза горели недобрым огнём, тонкие губы были поджаты. В анфас черты его лица казались мне ещё более таинственными, я могла тщательно рассмотреть каждый миллиметр, каждую мелочь. Внез