т холода на остановке. А затем мелькает какая-то тень, приводя меня в ужас... Точно! Мелькнула чья-то тень! Выходит, уже тогда, на той одинокой остановке я была не одна. А ещё тёмный соседний переулок, который утопал в кромешной темноте и абсолютно ничем не освещался... А ведь тот парень усердно убеждал, что нашёл меня уже лёжа не земле, и что к героическому спасению из-под трамвая он никакого отношения не имеет! Выходит, он мне солгал? Тогда что он делал там? Следил за мной с самого начала?.. «В любом случае, ты никогда этого не узнаешь, - снова пронёсся в подсознании противный и насмешливый голос. - Твой принц исчез, канул во Вселенную, и вряд ли вы когда-нибудь снова встретитесь» «Нужно срочно его забыть», - думала я, слушая весьма увлекательный рассказ Эльсы о том, что со следующего понедельника в наш класс заявится очередной новенький. К нам часто переводился кто-то из соседних школ или приезжал из других городов, ведь наша школа была одна из лучших в округе, и потому эта новость не сильно меня удивила. Каждый раз приходит незнакомый парень или девчонка, в первый день обязательно волнуется, робеет, хочет произвести приятное впечатление на себя. Поначалу к нему все присматриваются, некоторые даже сразу прямо предлагают дружбу и щедро приглашают к себе за парту. А потом проходит время, новенький вливается в новый коллектив, все к нему или к ней привыкают, и школьная жизнь вновь начинает идти своим чередом. Недолго думая, я снова погрузилась в свои размышления. «Нужно найти себе новый, реальный объект воздыхания и любви, и, наконец, спуститься с небес на землю, а не тешить себя глупыми наивными мечтами. А то ты, Валерия, рискуешь встретить старость беседуя изо дня в день с воображаемым принцем, недоступным взору обычных людей». Я усмехнулась, представив себя дряхлой старушонкой с глубокими морщинами на лице и руках, которая странно себя вела и вечно разговаривала с кем-то невидимым, которую остальные люди избегали и очень не любили, стараясь обходить её стороной и лишний раз даже не здороваться, а местные детишки называли за глаза «Старой ведьмой». - Ты чего? - подруга удивлённо вскинула бровь. - Чего смешного? - Да забавная, говорю ситуация. Представляю выражение лица Аниты, когда она поняла, что не может со стула встать. - Ахахах, это да, - не могла не согласиться со мной Эльса. Анита - синеглазая длинноногая девица с крашеными ярко-рыжими волосами, вечно любящая щеголять на шпильках и в мини-юбке, даже не смотря на сильные морозы, была первой красоткой в нашей школе после моей подруги. Она вечно появлялась со своей прихлебательницей Линдой - курносой девчушкой с пухлыми розовыми щеками, и чуть вздёрнутым носом. Красилась она слегка вызывающе, её глаза выделяли блестящие ярко-фиолетовые тени и наращенные до неестественных размеров ресницы, волосы были зачастую закручены в толстые локоны, а на груди её блузки всегда красовалась золотая брошь в форме птички с белыми стразами. Одевалась Анита ни в каком-то там переходе или рынке, а в самых крутых и дорогих бутиках города. Каждое утро в школу её подвозил личный водитель, приставленный родным отцом-олигархом на огромном белом джипе, в который разом могли поместиться все ученики нашего класса. Линда же, одевалась куда проще и зауряднее, но питала неимоверную страсть ко всему яркому и блестящему. Умудрялась сочетать на себе не сочетаемые цвета и фасоны, чрезмерно обожала пайетки, рюшики и кружева, попутно пытаясь всё это скомбинировать, за что мальчишки за глаза дали ей прозвище «Сорока». У Линды не было личного водителя на белом джипе, она могла лишь похвастаться поддержанном стареньким отцовским «Опелем», который каждый день после уроков покорно ждал её у чугунных школьных ворот. Она всюду бегала хвостиком за Анитой, беспрекословно выполняла все её мелкие поручения, докладывала обо всех новостях и сплетнях в школе, в общем была в некой роли девочки на побегушках. И вот, по рассказам Эльсы, буквально вчера в нашем классе произошла очередная забавная ситуация. Лукас - долговязый мальчуган с волосами цвета топлёного молока, и влюблённый в Аниту уже как несколько лет, умудрился за день дважды отличиться. Первым уроком была контрольная по химии, её у нас преподавала Фру Нилльсон - тощая женщина средних лет с длинным носом и жидкими белобрысыми волосами, вечно подобранными в высокую тонкую гульку, из-за чего её уши торчали в разные стороны. В нашем классе её не любили, а всё из-за её взбалмошного характера. Она часто подымала на нас голос, любила лишний раз подчеркнуть свою значимость в школе, называя себя заслуженным преподавателем с колоссальным стажем, всегда задавала много домашки, и любила валить учеников на зачётах. Придя в класс по раньше, Лукас схватил хозяйственное мыло, и под вопросительно-удивлённые взгляды одноклассников, принялся что есть силы натирать им доску. Вскоре прозвенел звонок, в класс вошли остальные ученики, и вслед за ними вплыла скользящей походкой химичка. Отметив отсутствующих, она раздала всему классу листки с проверочными тестами, и, подойдя к доске и схватив в руки мел, хотела было написать нужные формулы, но мел не поддался. Фру Нилльсон удивилась, затем сделала повторную попытку, но всё было тщетно - мел лишь противно скрёб по доске, оставляя за собой едва заметные царапины. Разозлившись, химичка принялась со всей силы тереть его об доску, из-за чего по рядам прокатились смешки - одноклассники понимали, что даже такая, казалось бы, безобидная шутка чревата очередным нервным срывом для чересчур эмоциональной преподши. Ещё через мгновение класс уже открыто хохотал, глядя на разбушевавшуюся училку, которая, высунув от усердия язык и пыхтя как паровоз, пыталась вывести на намыленной доске нужные для проверочного теста химические формулы. Швырнув остатки мела на пол, она повернулась к классу и прогремела: - Кто это сделал?! В результате урок был сорван. Все хохотали как сумасшедшие, и стучали по партам, наблюдая за воплями Фру Нилльсон, - листочки с проверочным тестом, лежащие на партах, были благополучно забыты. И даже заглянувший в аудиторию директор, который прогуливался по коридору и пришёл на шум, долго не мог успокоить моих одноклассников. Химичка продолжала визжать что-то про малолетнюю шпану и хулиганов, а также про похабное отношение к педагогу со стажем, с каждой секундой протяжного хохота багровея от злости, а директор призывать всех к порядку. Ещё через пятнадцать минут, когда все уже охали и стонали, хватаясь за животы, директор строгим голосом произнес: - Сейчас я попрошу выйти из-за парты того, кто это сделал! Директор нашей школы, Херр Шнайдер был немолодым полноватым мужчиной, с седыми усами над верхней губой. У него были большие выразительные темные глаза, которые прятались за линзами круглых очков, широкий нос, и ямочка на подбородке. В отличии от химички, наш директор и по совместительству преподаватель физики, славился в нашей школе своей справедливостью и добросовестным отношением, и потому имел авторитет среди своих учеников. Ко всем детям, не в зависимости от бюджета их семей и социального статуса родителей он относился с уважением, никогда не позволял себе повышать на них голос, всегда давал шанс исправить тематическую оценку, и даже проводил после уроков бесплатные курсы по своему предмету для желающих. Все ученики школы беспрекословно ему подчинялись, и последнее слово всегда было за ним. Вот и сейчас, под многочисленные сочувствующие взгляды и вздохи одноклассников, зачинщик беспредела медленно поднялся из-за парты. - Лукас? - бросил на него сердитый взгляд мужчина, отчего тот покраснел, скукожился, и стал словно меньше ростом. - Зайдешь ко мне после урока, мне надоели твои выходки. Продолжайте, - мягко обратился он к Фру Нилльсон, и, сделав небольшой поклон, вышел из кабинета. В классе повисла тишина. Все смотрели на Лукаса с благодарностью и сочувствием, ведь он избавил их от скучного и ужасного проверочного теста по химии, к которому вряд ли кто-нибудь из класса был готов, собственной ценой. На перемене его ожидал очень неприятный разговор с Херром Шнайдером, который наверняка закончится замечанием в дневнике и вызовом родителей в школу. Когда директор удалился, а конфликт был исчерпан, химичка растерялась. Она не знала как себя повести в такой ситуации и лишь продолжала напряженно сопеть, окидывая класс злобным взглядом. Мысль о том, что она только что стала посмешищем в глазах старшеклассников, выводила её из состояния равновесия, но ничего поделать она уже не могла. К большому сожалению, убийство учеников не входила в её компетенцию. До конца урока оставалось менее десяти минут, начинать проводить проверочный тест смысла уже не было. Класс уныло смотрел на часы, отсчитывая минуты до звонка, кто-то лежал на столе, положив голову на руки, химичка молча смотрела в окно, поджав свои тонкие, накрашенные фиолетовой помадой губы, пока Анита, сидящая с Линдой за первой партой в ряду у окна, испуганно не воскликнула: - Ой! Все удивлённо подскочили, повернулись к ней. Кто ещё несколько мгновений назад спал лёжа на парте, вдруг резко проснулся, озираясь по сторонам в поисках источника шума, а те, кто молча взирали всё это время в окно, вдруг с