. - Да, скоро начну зевать. Если ты читаешь такие же нотации своей дочери, ничего удивительного, что она... - Она - что? - ...такая послушная дочь, - сымпровизировала Мэгги, проклиная свой язык. - Но рано или поздно ей придется делать собственные ошибки, и ты не сможешь ей в этом помешать. - Если это будут ее собственные ошибки, а не подражание чужим. Вот только меня удивляет, как это ты, при своем эгоцентризме, проявляешь столько интереса к Лори. Напрашивается нелепое предположение, что для тебя это прикрытие. Очередной раз пораженная его проницательностью, Мэгги машинально обратилась к женским хитростям, забыв о только что полученных предупреждениях. - Боже правый... догадался. А я-то думала произвести на тебя впечатление, показав, какой хорошей мачехой могу быть. - Она прикрыла застенчивую улыбку затянутой в перчатку ладонью - детский жест, обычно вызывающий у мужчин смех. Вместо того чтобы рассмеяться или ядовито напомнить, что она уже замужем. Ник уставился на нее. В прищуренных голубых глазах видна была напряженная работа мозга, но столь чужд ей был образ его мыслей, что даже предположить их содержание Мэгги не могла, и затянувшееся молчание начинало ее тревожить. - Ник... - Она запнулась, пытаясь привести в порядок сумятицу собственных мыслей. - Мэгги? Все, что она собиралась сказать, мгновенно вылетело из головы после того, как он произнес ее имя с такой грубой нежностью. Она попыталась еще раз: - Ник... - Он рассвирепеет, узнав правду, но еще ему будет больно, и эта мысль вдруг показалась невыносимой. - Мэгги, - повторил он, и это был почти вздох покорности. Он протянул руку и сбросил лепесток, упавший на ее обнаженное плечо. Скользнув по золотистой коже, кремовый лепесток застрял в глубоком вырезе цыганской блузы. Мэгги хотела вытащить сама, но не могла шевельнуть рукой. Спустя долгую, напряженную секунду тень Ника упала на нее и его палец проник под эластик, доставая дерзкий лепесток. Это была мелкая любезность, но не небрежная. Мэгги закрыла глаза, когда костяшки его пальцев царапнули кожу, оставив ощущение пульсирующего тепла в мягкой ложбинке меж грудей. - Мэгги. - На этот раз ее имя прозвучало нежным выдохом, сломившим последнее сопротивление. Она открыла глаза. - Слишком поздно. Слишком поздно для нас обоих. Ты стоишь по свою сторону ограды, а я - по свою... Но он смотрел на ее большой алый рот, и она инстинктивно подалась вперед. Когда губы их встретились, Мэгги ощутила жаркую вспышку, сладкое потрясение, повергшее ее в безвольный трепет. Ни один мужчина не целовал ее, не прикасался к ней... только Ник. Его губы были смелыми и пьянящими, как старое красное вино, обволакивающее небо. Его язык пробовал острую сладость ее рта, ласкал ее язык и приглашал в свой рот, который с умелой властностью наконец овладел им и подчинил эротическому ритму, потрясшему неискушенные чувства Мэгги. Он касался ее только ртом, и Мэгги не решалась разжать притиснутые к бокам кулаки, боясь, что если коснется его, то уже, не отпустит никогда... или хотя бы до тех пор, пока их тела не сплетутся обнаженными... Когда поцелуй прервался, что-то оборвалось в самой Мэгги. Ее расширенные глаза потемнели от нового и пугающего знания. Ник тяжело дышал, и на его окаменевшем лице выделялись только свежие, припухшие губы. - Нет, - ответил он на ее невысказанный вопрос, содрогнувшись от ненависти к самому себе. - Это был первый и последний, Мэгги. Другого не будет. Я не хочу участвовать в разрушении еще одного брака. - Ты не можешь разрушить то, чего не существует, - в отчаянии возразила Мэгги, чувствуя, что утратила жизненно необходимую часть себя навсегда. Его колебание было слишком кратким, чтобы проявиться. Он развернулся на каблуках. - Прощай, Мэгги... - И замер. Сквозь решетчатую стенку беседки он увидел другую пару, обменявшуюся веселым поцелуем привычной близости, так не похожим на их жаркие объятия, но не менее красноречивым. Он издал сдавленный горловой звук, и Мэгги почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. - Нет, Ник... - Она вцепилась в него, ощущая мышцы, вздувшиеся так, будто он уже проламывался сквозь кусты и живые изгороди, отделявшие его от дочери. Он бросил на Мэгги взгляд, в котором клокотало бешенство и не оставалось уже ни следа нежности. - Почему нет? Если я убью его, ты получишь свободу и станешь веселой вдовушкой - чего же лучше? Циничный магнат исчез - перед ней был кулачный боец, объятый первобытным гневом. - Ник, ты не станешь устраивать сцену. - Она изо всех сил цеплялась за рукав его рубашки. - Что это даст? - Огромное личное удовлетворение. Господи, когда-то я сказал, что его найдут в луже крови на темной аллее... - Он стряхнул Мэгги как пушинку, но она успела встать на его пути. - Ник, ради Бога, остановись на секунду и подумай! Он поразил ее, повиновавшись. Руки медленно опустились, и он потряс головой, будто приходя в себя после пропущенного удара. - Ты знала, - понял он. - Ты знала, что твой муж интересуется моей Лори. Боже мой, ты знала. - Не стоило надеяться, что он не установит и следующую связь. Его голос сел от ненависти и явственно зазвучал северный акцент. - Ты знала и прикрывала их. Да? Да?! Мэгги мечтала о его прикосновении, но не о таком. Железные руки сдавили ее и трясли, как тряпичную куклу. - Ник, пожалуйста... - Да? - Я... Да. Да. Да! Ник отшвырнул ее так, что Мэгги едва не упала. - А я-то думал - наркотики. Я думал, что дело в наркотиках, а ты работала сводней для своего мужа. - Он рассмеялся над собственной наивностью. - Но подожди минуту... - Прочь с дороги, Мэгги, или я переступлю через тебя... - Не сомневаюсь. Грубая сила всегда проложит дорогу! - в отчаянии выкрикнула Мэгги. - Но ты перепугаешь до смерти Лори, когда свалишься с неба, рассыпая удары. Разве профессиональным бойцам не запрещено драться вне ринга? Ты приготовил потрясающее переживание для дочери, не правда ли? Превратить в кровавое месиво невинного человека и сесть в тюрьму! - Невинного?.. - Ладно, не вполне невинного, - признала Мэгги. Если говорить достаточно быстро, она сможет умерить его ярость. - Но вместо того, чтобы бросаться, как петух... - Я бы сказал, что это больше свойственно Коулам! - прорычал Ник, все еще натягивая поводок, но теперь уже метафорически. И все же казалось, он может убить одним взглядом. Слава Богу, Финн и Лори перестали валять дурака и просто разговаривали, сидя на каменной скамье. - Ник, твоя дочь - совершеннолетняя молодая леди, она не станет делать глупости, тем более в твоем присутствии. Финн, между прочим, тоже. Единственный, кто может сейчас сделать глупость, - это ты. Если тебе не нравится происходящее, поговори с Лори. Но и выслушай ее, а не только приказывай. - С чего это ты стала таким знатоком моей дочери? - С того же, с чего ты сделался знатоком неудачных браков. Мой дед очень любил отдавать приказы, да и сейчас любит. Если бы он не был так решительно настроен сформировать меня по своему образцу, я, может быть, не сбежала бы с Финном. - Это ложь во спасение, мысленно оправдывалась она. Так вполне могло бы выйти, если бы все не было решено финансовыми обстоятельствами. Мэгги знала нескольких женщин, которые крайне неудачно выскочили замуж, спеша избавиться от слишком строгой родительской опеки. Довод подействовал. Ник остыл на несколько градусов - от слепой ярости до холодной злобы. - Ты предлагаешь мне сделать вид, что я ничего не заметил? - хищно поинтересовался он. - Сидеть и молча наблюдать, как самодовольный хряк портит мою девочку? Черта с два! Вели своему муженьку поискать удовольствий в другом месте, Мэгги, или я разделю его на дольки и отправлю в ад каждую в отдельности. Искренность его угрозы заставила Мэгги содрогнуться. В голосе было почти вожделение, будто он предвкушал удовольствие, с каким обратит свою ярость в физическое насилие при первом же поводе. А повода от Финна долго ждать не придется. Ник заметил выражение ее лица и ответил улыбкой, такой же убийственной, как его ярость. - Нет, Мэгги, я его пальцем не трону. Но он пожалеет, что ты не дала мне просто искалечить его сейчас. То, что я сделаю, будет гораздо хуже физической расправы. Передай ему, Мэгги. Если любишь его хоть немного, убеди, потому что, если тебе не удастся это сделать, если он соблазнит мою дочь, я отниму у него все. Медленно, чтобы он почувствовал, как жизнь вытекает капля за каплей. Так что или предупреди его, или оставь все как есть. Я не хочу причинять тебе боль, но придется, если возьмусь за Коула, а когда начну, меня не остановит ничто и никто.