Чтобы избежать потока слов благодарности, он подхватил вещи, выскочил на тротуар и тут же вляпался в кучу дерьма. «Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!» — усмехнулся Стас. Ошалевший от счастья таксист умчался, обдав его облаком пыли, а удачливый бизнесмен и юрист, очистив о бордюр подметки итальянского кожаного ботинка от собачьих экскрементов, направился к своему подъезду, не замечая пламенного взгляда проходившей мимо брюнетки. В голове его выстраивался план вечернего разговора с отцом.
Лифт без проблем доставил Стаса на шестнадцатый этаж. Ему не хотелось искать ключи, и он нажал на кнопку звонка, рассчитывая, что королева Хаоса окажется дома. По мере того как текли секунды — надежды на теплую встречу таяли. Он собирался еще раз позвонить, но тут дверь приоткрылась, сдерживаемая цепочкой. В образовавшуюся щель Стас сумел рассмотреть рыжие волосы, волной убегающие за плечи, зеленые глаза, настороженно разглядывающие его, и упрямо изогнутые пухлые губки. Он подумал, что эти восхитительные губки, наверное, свели с ума не одного ученика старших классов. Новая подружка Аллы хорошенькая, но какая-то невинная. Скользнув взглядом по плавным изгибам и выпуклостям, он тут же усомнился в правильности своих суждений — скорее всего, эта святая невинность — мастерски созданный имидж, к которому так стремятся многие перспективно мыслящие девушки.
— Я могу войти? — спросил он, нарушая затянувшееся молчание.
— А вы к кому? — спросила девушка.
— Хороший вопрос.
— Я не шучу, — строго заметила подружка Аллы.
Похоже, сестрица даже не удосужилась сообщить, что у нее есть старший брат, который день и ночь мечтает вернуться на родину. Ситуация была почти комичной. Стас с радостью посмеялся, если бы не утомительный многочасовой перелет через Атлантику и его идиотская выходка с поездкой на такси.
— Вообще-то я здесь живу. Меня зовут Станислав Дмитриевич Градский, — сообщил Стас, читая явное недоверие в глазах девушки. — Позови Аллу в конце концов, — нетерпеливо бросил он, борясь с раздражением и усталостью.
— А Аллы нет, — услышал он в ответ.
— Тогда что же ты здесь делаешь?
— Я домработница Градских. А у вас есть с собой паспорт?
— Разумеется, — Стас достал из внутреннего кармана пиджака паспорт и протянул ей. Английский замок щелкнул. Он остался стоять перед закрытой дверью почти в невменяемом состоянии.
Как — эта стройная юная девушка в черной кофточке, облегающей упругую полную грудь, и — домработница?! Отец как-то упомянул в телефонном разговоре, что у них недавно появилась новая прислуга при весьма странных обстоятельствах, но Стас не проявлял интереса к этому вопросу, погруженный в более существенные дела. Он даже не удосужился спросить, молодая она или старая и есть ли у нее приличные рекомендации. Теперь он видел, что она молода, даже слишком молода, не зря же он принял ее за подругу сестры, и уж тем более у нее не могло быть никаких рекомендаций, разве что только внешность и вполне зрелый подход к жизни. Это надо же, устроила ему проверку не хуже, чем американский чиновник на таможне. Сейчас для полного кайфа не хватает Вероники Самуиловны, соседки, живущей наверху. Или его студенческого дружка журналиста Андрюши Завадского, уж он бы отвел душу, наблюдая эту дурацкую сценку.
Стас нетерпеливо топтался на месте, держа в одной руке кожаный портфель, в другой — чемодан. Дверь вновь открылась. На этот раз цепочку сняли и даже отступили в сторону, чтобы не мешать войти.
— Извините меня, пожалуйста, Станислав Дмитриевич, — сказала девушка, возвращая ему паспорт. Их пальцы на мгновенье соприкоснулись. По юному чистому лицу скользнула легкая тень недовольства. — Меня никто не предупредил, что вы сегодня прилетаете.
— Целиком моя вина, — извинился он абсолютно искренне, одарив ее своей фирменной улыбкой счастливчика. — Захотелось экспромта, экзотики. Ощутил и то и другое в полной мере.
Стас наконец-то переступил порог родного жилища. Вообще-то он немного покривил душой, сказав девушке, что живет здесь. У него была своя прекрасная квартира на Сретенке, но он предпочитал большую часть свободного времени проводить на Кутузовском — это создавало видимость семьи. Да и за подросшей Аллочкой нужен был глаз да глаз. Впрочем, сейчас его глаза внимательно присматривались к рыжим волосам с золотистым отливом и симпатичным веснушкам.
— Ну, теперь, когда мы так удачно разобрались с тем — кто я, может, скажешь, как зовут тебя? — мягко поинтересовался он.