— Стриптиз-клуб, где женщины потчуют своими прелестями за деньги, — уточнила она.
— Ну зачем так, — миролюбиво отозвался незнакомец. — Можно рассматривать это как вид искусства. Красивая картина, статуя или тело всегда привлекают внимание. Вы не согласны со мной?
Настя покачала головой.
— Мне ваше предложение не подходит, — четко произнесла она.
— Не отказывайтесь так сразу, — мужчина сунул ей в руки визитную карточку. — Я же вижу, вам нужны деньги. А с вашими внешними данными и этим натуральным цветом… это ведь натуральный цвет волос?
— Да, — машинально ответила Настя.
— Вот. Вы будете иметь бешеный успех и зарплату в тысячу долларов. Помимо этого цветы, поклонники, поездки за границу. У нас щадящий режим работы, бесплатные дантист и массажист, не говоря уже о гинекологе.
Цифра, которую обещали за демонстрацию отдельных оголенных частей тела, ошеломляла, бесплатные медицинские услуги — вводили в благоговейный трепет, но даже красочно расписанные блага не смогли поколебать твердость сибирского духа.
— Не в этом дело, — сказала Настя, чтобы уж отвязаться раз и навсегда. — Просто у меня на теле ужасные шрамы от плетки. Любовник попался слишком горячий.
Она расплатилась, встала и вышла на улицу.
«Поздравляю, девушка, ты пользуешься успехом, тебя сегодня дважды хотели купить, — сказала она самой себе не без доли злой иронии. — Один раз ложей в Лондонской опере, другой — щадящим режимом работы в стриптиз-клубе». Странно, но почему-то первое предложение не вызвало в ней сейчас такого бурного протеста, как в тот момент, когда она его случайно услышала. Видимо, все познается в сравнении. Визитку Настя порвала и долго смотрела, как мелкие кусочки разносят по скверу порывы осеннего ветра.
Глава 11
МУКИ ЛЮБВИ
Войдя в квартиру, Стас повесил плащ, пригладил перед зеркалом растрепавшиеся волосы. В последние две недели у него нашлось множество причин покидать свой кабинет и появляться дома в неурочное время. Вот и теперь часы показывали половину третьего.
Из гостиной доносились звуки музыки. Фантазия ре минор Моцарта, безошибочно определил Стас. «Для Аллы слишком вдохновенно и виртуозно», — подумал он, осторожно открывая дверь в комнату.
Настя заметила его только, когда он оказался рядом с роялем.
Ее руки замерли, а потом безвольно упали на колени. Она попыталась подняться, он удержал ее.
— Извини. Я протирала пыль, а потом как-то так получилось, — оправдывалась Настя, глядя на него снизу вверх, — я давно не играла…
— А мне понравилось твое исполнение.
— Правда?
«Как же она очаровательна и желанна, когда волнуется, — подумал Стас. — Отдает ли она себе отчет в этом? Вряд ли. Ей не знакома игра под названием «флирт», тут все от сердца, по велению души. Музыка, чувства, ощущения…»
— Подвинься немного, — сказал он и, воспользовавшись ее замешательством, придвинул стул к роялю.
На секунду он склонился к клавишам, и… продолжил с того места, где она остановилась, перейдя в другую тональность.
Настя прикрыла глаза. Медленная тревожная музыка, полная ассоциаций, щемила ей сердце. Стас играл с каким-то внутренним вдохновением, будто понимал ее состояние. Но вот последний аккорд. Их окутала тишина, и, только открыв глаза, Настя поняла, что сидит слишком близко к Стасу и что он неотрывно смотрит на нее. Поддавшись неясному порыву, она потянулась навстречу и не помнила, как оказалась в его объятиях.
— Милая, хорошая, чудная моя… — шептал он словно в бреду, осыпая ее лицо частыми поцелуями.
Настя утонула в океане блаженства, млела от жарких ласкающих слов. Она с неистовым желанием прижалась к мощному телу и ощутила, как по нему прокатилась волна дрожи. И тут ее мозг выхватил картину из прошлого. Она вспомнила другое содрогающееся в экстазе тело и отчаянно забилась в сильных руках.
— Отпусти, не хочу… слышишь…
— Тсс, тихо. — Он прижал ее голову к себе и принялся бережно баюкать в своих объятиях. — Я не сделаю тебе больно.
— Сделаешь. Конечно, сделаешь. — Настин голос звучал глухо и сбивчиво. — Мне уже больно, я не хочу, ничего не хочу от тебя… — Она вырвалась, бросилась наверх.
Стас не стал ее удерживать, он сам был ошеломлен этой вспышкой. Что же сделали с ней, если она так боится любить? В том, что здесь замешан другой мужчина, сомнений не было. Если бы ему представилась возможность заняться с ней любовью, он бы своими ласками стер из ее памяти тяжелые воспоминания. Он показал бы ей, что любовь может быть нежной и обжигающей, что она может низвергать в бездну, дарить бесконечное наслаждение. Стас помнил, как только что держал Настю в руках, как целовал. Губы ее были мягкими и в общем-то неумелыми. Восемнадцать лет, а она толком не знает, что делать со своим язычком, как отвечать на интимную ласку его языка. Она не знает, что такое страстный поцелуй, а как она трепетала в его объятиях! Пылкая и притом чистая девочка: ее познания в сексе практически равны нулю. Это открытие чрезвычайно порадовало его.