Мужчина предложил мне устраиваться в кресле, а сам встал посреди гостиной. Вид у него был такой, словно он собрался предложить мне руку и сердце. Впрочем, так он выглядел всегда, когда видел меня.
Привычным движением зачесав назад волосы, Крэйдир воодушевлённо зачитал мне своё очередное творение:Скрипит мороз — старик суровый,Искрит снежинками в окне,И в двери год стучится новый,Даруя вдохновенье мне.Перо выводит на бумагеСлова, что сердце говорит.Здесь место чувствам, не отваге.И тут никто не возразит.А говорит оно, что краше,Чем Мэйсвил, на Равэлле нет.Она звездою в замке нашемГорит и дарит миру свет.
Отвага? Что он имел в виду? Видел, как Одер вышел со мной на мороз без верхней одежды? Тут-то вдохновение и накатило?
— Великолепно! — похвалила я поэта. — Про снежинки красиво получилось.
В его взгляде я прочитала печальное: «Только про снежинки?»
Нет, мне очень понравился стих в целом, но вслух я, естественно, отметила эпизод, где он не упоминал меня.
— Извини, что стих коротким вышел, — с немного виноватым видом произнёс Крэй. — Хотя в этом есть своя прелесть, — продолжил рассуждать он. — Лаконичное стихотворение лучше воспринимается.
— Если оно написано сердцем, — вспомнила я строчку из второго четверостишия, — то и длинное хорошо воспринимается.
Кажется, он услышал именно то, что желал.
— Хочешь чаю с пирожными? — поинтересовался Крэй, явно намекая, чтобы я задержалась в его покоях.
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я. — Мне нужно зал украшать.
— Я могу помочь, — вызвался он.
Ага, а там Одер. На то, что его наглейшество не придёт в восторг, если я заявлюсь в обществе Крэйдира, мне было начихать. Но вот как бы на этой почве конфликта не случилось. В другой раз я, может быть, и не опасалась бы этого, но к новогоднему празднику у Одерли всегда наблюдался гормональный всплеск. В этот период вообще вся троица неровнодышащих активизировалась, а Одер особо из них выделялся.
2-2
Но и отказать я Крэю не могла. Тем более после прочтённого стихотворения. Обидится ведь.
— Хорошо, пошли, — решила я.
Довольно улыбнувшись, шатен подал мне руку. Я не стала противиться этому дружескому жесту.
Впрочем, он определённо рассчитывал войти в бальный зал, держась за руки. Только вот меня такой расклад не устраивал. Ещё не доходя до двери, я мягко высвободила руку. На Крэя не смотрела, чтобы не видеть досадливого выражения его лица.
В бальном зале царило оживление. Мужчины, стоя на приставленных к стенам лестницах, растягивали длинные гирлянды. Девушки развешивали по всему залу картонные снежинки на нитках, стеклянные шары с рисунками или узорами, прикрепляли к стенам разную новогоднюю атрибутику.
Одера трудно было не увидеть. Вернее, не услышать — он, как всегда, командовал. Причём, руководил он не столько своим напарником, сколько всеми остальными.
Но ещё раньше я заметила Энрила. Блондин тоже был тут и тоже занимался гирляндами.
Я представила себе картину, как Энрил и Одерли вешают одну гирлянду. Результат мне виделся таким — кто-то из них двоих просто будет сдёрнут с лестницы соперником.
Заметив меня, Одер принялся командовать громче и интенсивнее.
— Криво! — крикнул он, обращаясь к Энрилу.
Похоже, тут и без Крэя стычка случится. Самое забавное, что до моего появления мнимая кривизна гирлянды Энрила брюнета не сильно волновала.
— Я рад, что ты научился признавать собственные оплошности, — бросил в ответ блондин, даже не повернув головы в его сторону.
От столь вопиющего заявления извечного соперника Одерли чуть не рухнул с лестницы.
— А действительно не очень ровно, — подметил один из приятелей Энрила, наблюдавший за работой снизу. При этом смотрел он на гирлянду Одера.
От такой наглости брюнет чуть не упал с лестницы второй раз.
— Уверен, что повесишь ровнее? — вопросил он столь высокомерным тоном, которому позавидовали бы короли.
Ма́ттис, так звали Энриловского друга, кивком головы попросил Одерли спуститься вниз.
Но не успел тот отреагировать, как гирлянда вдруг стала самостоятельно выправляться.
Я тут же бросила взгляд на Энрила — ну конечно, это он двигает её магией.
От столь беспардонного вмешательства в свою работу Одер тихо рыкнул и тут же принялся магичить, то есть тянуть гирлянду в исходное положение. Правильно, пускай криво, лишь бы никакие блондинистые паразиты не влезали со своей никому не нужно помощью! Это чисто в стиле упрямца Одерли.