— Глядите, шпионка сидит!!!
— Где? Точно! Айда, погоняем ее.
— Ну что, шпионка. За сколько Родину продала?!
— Шпионка, шпионка! Дура, шпионка! Ха-ха-ха!
— В тюрьму ее, посадить надо.
— Тогда ее сначала в милицию надо сдать.
— Точно, нам еще спасибо скажут!
— Я лучше придумал. Пацаны! Давай в нее камнями кидаться!
— Давай! Ну что, шпионка, дрожи. Настал час расплаты!
Увиденная неприглядная картина, моментально выветрила из головы Павлы остатки терзаний. На скамейке сидела девочка-подросток. Вокруг нее весело прыгали мальчишки в красных галстуках, а двое из них схватили камни, и, выставив вперед левую ногу, примерялись кинуть в закрывшуюся руками, и испуганно плачущую девчушку.
— А ну, смирно, товарищи пионеры! Быстро все ко мне!
Громовой голос Павлы, заставил грозных "борцов со шпионами", вздрогнуть. Один от ужаса даже присел. Повернувшись, они испуганно глядели на раскрасневшегося военного с авиационными петлицами. Часть мальчишек готовилось кинуться наутек. Павла поправила фуражку, и чуть более спокойным голосом продолжила.
— Что, как слабых девочек обижать, так вы смельчаки? Приказываю, немедленно всем подойти ко мне! Струсивших и сбежавших, я лично найду и добьюсь исключения их из пионеров. За трусость! Ну?!
Последний аргумент оказался решающим. Переглядываясь, "орлы" двинулись на зов. Несмелыми шагами, прячась за спинами друг друга, сконфуженное воинство плелось в сторону грозного красного командира. Они остановились, не дойдя метров трех. Павла молчала, оглядывая мальчишек.
"Вот и меня в детстве так же травили. Пока в детдоме самым отъявленным засранцам "таблицу" не начистила разок-другой, так и цепляли по разным поводам. Но, то было у нас в эпоху застоя и загнивания, а тут – вы только полюбуйтесь. "Краса и гордость Пионерии" – будущие защитники Родины. Добровольцы и партизаны, если доживут. Если их не расстреляют вместе с колонной беженцев, атакующие на бреющем геринговские стервятники. Или не разбомбят вместе с родным домом. Или…".
Павла смотрела на мальчишек, и ей стало их жалко. Потом посмотрела на девочку. Та отвернулась к спинке скамейки и крупно вздрагивала плечами.
— Кто среди вас старший?
— Я, товарищ командир.
— Отвечать, товарищ пионер, надо громко и четко. Одновременно представляясь старшему по званию и называя свое звание, имя и фамилию. Мое звание старший лейтенант. Ваше звание пионер. Повторяю вопрос – кто старший?
— Товарищ старший лейтенант! Старший в 6 "А" классе, я! Пионер Илья Черненко!
— Уже лучше. А теперь, отвечайте мне, товарищ пионер Илья Черненко, кто вам дал право, кидать в советских девочек камнями?
— …
— Не слышу вашего громкого и четкого ответа!
— Я… мы… Мы ее только… просто попугать ее хотели. Шпионку эту. Мы… вот…
Лицо пионера было растерянным. Казалось еще чуть-чуть, и он расплачется от страха перед грозным дядей военным.
— Всем по очереди представиться.
Пионеры неохотно пробубнили свои имена и фамилии.
— Значит так, товарищи пионеры. И, кто это вам сказал, что эта девочка шпионка?
— Ее дядя враг народа. Весь двор давно об этом знает!
— Его еще осенью арестовали!
Первым подал голос, тот самый Илья, а поддержал его тот самый паренек, что предложил камнями кидаться. Саша Наумчук.
— И, причем здесь эта девочка? Она, что, арестована вместе со своим дядей?
— Нет. Но ведь дядя ее шпион, значит и она шпионка.
— Вся семья у них шпионы…
— А что говорит по этому поводу Конституция Союза Советских Социалистических Республик?
— …?
— Не слышу ответа, товарищи пионеры! Стало быть, не знаете?
— Нет.
— Нам никто не рассказывал.
— А в нашей Конституции, которая является основным законом Советского государства, сказано следующее. "Ни один гражданин не может быть признан виновным в совершении преступления иначе, как по приговору народного суда". А что это значит!?
Мальчишки слушали летчика с выпученными глазами. Павла снова была в своей стихии. Навыками идеологического спора она владела блестяще. И хотя бывшая активистка и парторг цеха абсолютно не помнила ни положений, ни статей Советской Конституции 1936 года, но в свои слова она верила безоговорочно. Видимо этот ее интеллектуально-эмоциональный напор окончательно добил пионеров, и еще плохо понимая, в чем виноваты, но, уже заочно признав свою вину, они дружно уткнулись взглядами в траву. Кое-кто из них от волнения даже спрятался за спины своих друзей.