— Постойте, а как же вы хотели на нем свой двигатель испытывать?
— Да не на нем! Наш макет весит всего полсотни килограммов. На заводе наверняка найдется готовый самолет гораздо меньших размеров. Да хоть те же истребители. Там сейчас мой комполка с приемщиками из нашей бригады шесть учебных аппаратов к приемке готовит. Три УТИ-4 и три ДИТ. Это тренировочные спарки от И-16 и И-15бис. Сегодня на них вроде бы кинопулеметы и обычные пулеметы ставят. Но для испытания моего макета достаточно и более скромной машины. Думаю мы такую найдем. Пилоты уже есть, дело за организацией испытаний. — Павла красноречиво подняла взгляд на собеседников.
— Но ведь с заводом по испытанию двигателей тоже нужно заранее договариваться. Чтобы время выделили, полосу освободили. Да мало ли чего.
— А мы по-другому поступим. Приемщики нашей бригады все равно самолеты в воздух поднимают для приемочных испытаний. Почему бы не совместить "приятное с полезным".
— А наша бригада испытателей и измерителей каким боком ко всему этому?
— Самолеты тренировочные, так? Значит используются для летной и огневой подготовки. Одно из упражнений по огневой подготовке подразумевает "стрельбу по конусу".
Брови оппонентов взлетели на самый "динамический потолок" их ученых лбов. Павла, не давая себя перебить, чуть повысила голос.
— Конус подвешивается за самолетом на тросе. Чаще всего для этого используется аппарат типа Р-5, на котором устройство выпуска конуса смонтировать легко, а вот на более скоростных самолетах, ну разве кроме СБ, с этим могут быть проблемы. Так пусть заводские считают, что устройство, подвешенное под один из них проходит приемочные испытания вместе с новым самолетом. Например, как новейшее устройство выпуска тренировочных конусов "Тюльпан". Мы и конус к нему привяжем сзади. А то, что оно в воздухе разок загорелось, да мало чего случается в полетах? Вот пусть заводчане так и считают. В это время, летящие рядом на других аппаратах члены испытательной бригады зафиксируют сами испытания объективами своих кинокамер. По результатам смонтируем фильм и составим отчет о летных и огневых испытаниях изделия… А когда решение о легализации агрегата уже будет вынесено начальством, то можно будет и поблагодарить завод за содействие. Да еще, если использовать другой самолет из заводских и не очень им нужный, то возможно удастся договориться с заводом, переправить его потом в ХАИ для изучения состояния конструкции аппарата после испытаний.
"Господи. Что ты несешь? Сама-то себе веришь? Ты же фактически махинацию проворачивать пытаешься! Ни за что наука на это не пойдет. Сейчас они карету скорой вызовут, или "черный воронок". Ну что, выдохлась, ораторша? Вот и помолчи теперь, людей послушай".
— А знаете, коллеги, мне нравится этот безумный товарищ. Ни черта ведь не боится. На свои кровные двигатель построил. Предлагает, хоть и дурацкий, но, наверное, выполнимый план. Да еще ответственность за все в одиночку тащить собрался. Ну прямо Богдан Хмельницкий на Переяславской Раде. Если этот летчик нам найдет пилотов, то за один день можно будет доказать принципиальную реализуемость предложений и проекта Люльки. Авантюра, но какой артистизм. Не хотите, Павел…
— Просто Павел.
— Так не желаете, Павел в науку пойти? У вас, как мне кажется, дар научного хулиганства, сродни измышлениям и опытам Николы Теслы. Тот тоже делал вещи, которые до сих пор лучшие умы не только повторить, но и понять не могут.
— Спасибо за предложение, но мне пока рано с летной работы уходить. Хотя, кто знает…
— Ладно уж, пошутили и будет. А этот ваш фантастический план не годится…
Только было выдохнувшая от предчувствия удачи Павла, даже забыла вздохнуть снова. "Что! Так это он просто, чтобы поиздеваться надо мной, дифирамбы сейчас прочел?! Вот гад!".
— …да, не годится. В таком виде… Не надо хмуриться, товарищ летчик. Мы тут тоже не лаптем щи хлебаем. Значит так, коллеги! Все срочные дела до завтрашнего вечера передать вашим помощникам. Сегодня у нас "День советского писателя" намечается. Когда вы Павел из части убыли?
Глеб и Анатолий достали блокноты, и приготовились записывать. "Чего это они? Может проверить меня собрались, не шпион ли я. И, что еще за "День советского писателя"?".