— У меня отпуск с 20-го не считая дороги, убыл из части я 18-го.
— Вот и хорошо! Сейчас должно появиться ваше письмо. Это письмо вы нам написали 14-го числа из места дислокации вашего полка, и переслали сюда с нарочным к Архипу Михайловичу, который как раз 12-го числа уехал в Москву. А письмо ваше 15-го числа попало к Лозино-Лозинскому. 16-го числа на него вам ответил Глеб Евгеньевич, и пригласил вас представить свои предложения по мотокомпрессорному двигателю на малую техническую комиссию института. В связи с отъездом ректора в Москву 18-го числа, в тот же день я назначил техническую комиссию на 19-е число в сокращенном из-за приема экзаменов составе. По приезду, вы сразу же 19-го представили нам свои чертежи и фотографии, начатых вами в инициативном порядке конструкторских работ. Присутствовали на комиссии я, Лозино-Лозинский, Еременко, еще пару аспирантов добавьте. Это уже для вас работа, Анатолий Петрович. В тот же день вы получили официальный ответ с требованием переделать чертежи…
— Да зачем же их переделывать, если макет уже готов? — Складки на лбу Павлы изображали стиральную доску.
— Молодой человек, вас что не учили выслушивать старших до конца? А?
— Учили. Даже прямо сегодня утром.
— Утром? Прелестно. Вот и слушайте. А чертежи ваши мы отдадим парочке студентов, чтобы они показали их в первоначальном, до исправления виде. Вам ясно?
"Ну, старикан! Ну жук. Что Михалыч, что этот дядька. Вот это бобры! С ними нашим постперестроечным горе-руководителям не тягаться. Как он изящно все к общему знаменателю привел! Даже исправления моих косяков показать решил, чтобы их не упрекнули в излишнем протекционизме сырого и бездарного проекта. Ладно. Дальше этот триллер послушаем".
— По уже сказанному все стало ясно, профессор. Не смею более вас перебивать.
— Хм. Тогда продолжаем наше "ретропланирование". Ну так вот. 20-го числа в пятницу исправленные чертежи были утверждены, подписаны и переданы в опытное производство. Глеб Евгеньевич, будь любезен, придумай где все это безобразие делалось…
Профессор в размышлении потер переносицу, потом наполеоновским жестом поправил пиджак на груди.
— Ну-с, плавно приближаемся к сегодняшнему дню. С 20-го по 22-е, то есть за три дня, ударными, да практически стахановскими темпами этот двигатель был построен. Строила бригада из трех человек, два мастера и сам автор проекта.
"Ну, положим, Марина, на мастера-сборщика не очень тянет. Хотя численность причастных к постройке этот зубр мастерски угадал".
— Скорость постройки прототипа была обеспечена заблаговременно подготовленным комплектом деталей и набором материалов. Потом, Павел, с этим вашим мастером точный перечень составите, и распишете, что откуда взято и за сколько куплено. Да, не забудьте после испытаний разобрать его, сфотографировать все этапы сборки и представить нам в институт фотографии. Хотя, если вы скоро уедете, то мы и сами с вашим безымянным мастером все сделаем.
— Да-а. Практически скачки с препятствиями у нас получаются. Итак, почти финиш этого спринтерского заезда. 22-го утром двигатель был представлен на холодные испытания и макетную комиссию, которая… Да, чуть не забыл, поскольку все стенды были заняты, холодные испытания прошли прямо в мастерской…
— Кстати, товарищ старший лейтенант, а вы его хоть как-то испытывали?
— А то как же! Чтобы сарай не спалить, мы с Михалычем "кадило" сделали, запустили привод, и дымовую струю через него пускали раза три. Смотрелось неплохо.
— Угум. "Кадило" значит. Толково, хотя и не так уж оригинально. Юрьев с Туполевым еще перед Империалистической аэродинамическую трубу так испытывали. Но суть-то не в этом. Главное, испытания прошли успешно, о чем был составлен краткий отчет 22-го. Это уже вам, Глеб Евгеньевич, придется постфактум городить. Да! Так вот, макетная комиссия, ознакомилась с макетом и результатами холодных испытаний и указала на ряд недоработок. В частности, автора заставили за один день установить на двигатель обтекатели, поскольку ввиду занятости испытательных стендов и в связи с простотой монтажа и легкостью агрегата, было принято решение о проведении сразу летных огневых испытаний. 22-го был подписан первый акт и направление на летные испытания. Отобранный для проведения летных испытаний аппарат, это вам коллеги обоим подумать, что это было. Так вот утром 23-го стало ясно, что наш институтский аппарат для испытаний не годится, и было принято решение в силу многолетних связей с опытным заводом №135 попросить самолет у них. О чем было составлено письмо. Этим же утром, после еще одних холодных испытаний, были подготовлены все условия для проведения испытаний летных.