"Ну, Пашка! Вот ведь засранец. Ладно! Хоть ведет себя в воздухе спокойно. Даже слишком спокойно как-то. И не хулиганит, что для него не типично. Что-то не похоже на прежнего Колуна. Или это он для начальства старается. Нашел чем удивлять. Сажай уже, "артист", вижу, что летать можешь".
ДИТ зарулил к стоянке. Павла пару секунд посидела в передней кабине с закрытыми глазами. Дыхание и пульс успокоились. Поднялась, перекинула ногу и, оперев ее на ступеньку, спрыгнула на землю. К ней не спеша подходил Петровский.
— Ну что? Доволен собой?
— Никак нет, товарищ полковник! Старший лейтенант Колун тренировочный полет закончил. Разрешите получить замечания по полету.
"Рука к виску, очки на лбу. Насмотрелась всякого кино про войну. Давай, давай, бравируй. Петровский вроде удивлен, что Паша "вышака" не показывает. Ничего, Иваныч, привыкай. Я теперь серьезным буду".
— Все-таки чуток забыли руки-то. Ничего восстановишься. Давай отдохни минут тридцать перед следующим.
— Нет, товарищ полковник. Дело не в отдыхе. Просто я испытательный полет сейчас отрабатывал. Нагрузка была небольшая. Разрешите вылет на УТИ-4.
— Разрешаю. Но смотри у меня! Я знаю, что ты на них в Китае немного поучился. Запомни старлей! Пары-тройки вылетов для переучивания мало. И-16 строгая машина. Чуть расслабился и все, привет родителям. Это тебе не наши "Чайки" И-15, которые любые ошибки прощают. И не "Чиж" твой Китайский. Давай. Не подведи меня, сынок. "Хм. "Чайки"? Да "Чайки"! И-15 так ведь раньше назвали, чем И-153. А последние сейчас вообще еще пешком под стол ходят. Их строевые пилоты только к концу лета впервые в Монголии увидят".
"Зеленая ракета, взлет разрешен. Схема та же. О! А этот майор, молчун оказался. Это хорошо. Не будет меня отвлекать, как тот Саша старлей. Ничего, я и к этому аппарату привыкну. ЯК-18 конечно проще был. Чтоб того в штопор свалить нужно хорошее усилие прикладывать. А вот этого зверя еще предстоит осваивать и осваивать. Наберем-ка мы высоты побольше. На двух тысячах я себя буду спокойнее чувствовать… Хоть гарантированно из штопора выйду, если что… Теперь коробочка… Помахали крыльями. Посмотрели на поле. Сориентировались… Теперь заход на посадку…".
— Ну как он тебе, а, Степан Кузьмич?
— Да нормально вроде. Спокойный парень. На виражах осторожничал, так у всех, кто с бипланов на "ишаки" переходил, после первого же срыва такое было. Ничего, через пяток вылетов я бы его самостоятельно выпустил.
— Ну, а сам как, Колун?
— Да нормально, товарищ полковник. Непривычно немного, но терпимо. Практики бы побольше, вообще бы скоро родным стал.
— Что. Решил к "ишакам" в родню записаться? Шучу. Нашим "ишачкам" родней не стыдно быть. Ладно, иди отдохни.
— Минут пять и хватит. Пора "Серебристый Бумеранг" осваивать.
— Кого?
— Есть, я слышал, в Австралии звери такие, кенгуру называются. Вот их бумерангами ловят.
— Знаю я про кенгуру. С какого перепугу ты И-Z "Бумерангом" обозвал?
— Так ведь тот бумеранг, как метнешь посильнее, так он всегда назад, к метателю возвращается. Вот и мне надо обратно возвратиться, поэтому И-Z у меня "Бумерангом" станет.
"Немного странная у него кабина. Вроде все знакомо. Приборы управления двигателем на месте. Пилотажные приборы тоже. Вот это гашетки пулеметов. А это что за хреновины? Балда, ты Паша! Это же спуски реактивных пушек. Они вроде барабанные были и после каждого выстрела надо было перезарядку включать. Или это я путаю. Вообще кабина немного на ДИТовскую смахивает, только приборы чуть-чуть по другому расположены в кокпите. Но в целом все узнаваемо. И двигатель у него более старый. Ничего, привыкну я к нему, никуда он от меня не денется…".
— Паша, вылезь-ка из кабины на пару минут, поговорим.
— Иваныч, я же управление изучаю, привыкаю к нему. Может после полета?
— Вылезай давай, пока я под козырек тебе приказ не отдал. Придумал тоже моду с командиром спорить.
— Есть, вылезать.
— Отойдем, Паш.
Петровский шел, чуть впереди. В углу рта его торчала какая-то травина. Он явно мялся. "Ты чего, командир, так волнуешься-то. Я вроде не кусаюсь. Хочешь спросить, спрашивай".
— Ты знаешь, Павел. Я извиниться перед тобой хочу.
— Ты чего Иваныч. Вроде не за что.
— А за "Театральный"? Я же и правда подумал, что ты мне все время врал, и окончательно в пьянь превратился. Я ведь, тебя Пашка, уже списать хотел. А ты вон какой, гусь! Сам двигло новое построил. Сам вот самолет с ним испытывать собрался. И хотя мне и правда страшно думать, чем это все кончится… В общем не держи зла, старлей!